Мода на все японское – уже не новинка, и сегодня трудно найти человека, который не представлял бы себе, что такое японский стиль в интерьере. Но не все знают, что к минимализму Япония пришла не только в погоне за эстетикой. Стремление к простоте и функциональности – основным принципам японского домоустройства – отнюдь не дань моде, а следствие истории и национальных особенностей страны восходящего солнца.
Жизнь в достаточно капризном климате и постоянная вероятность землетрясения сформировали чрезвычайно трепетное отношение японцев к окружающей среде. Дом зачастую является всего лишь частью сада, его жители словно боятся лишний раз потревожить природу. Именно из буддистского непротивления окружающей среде происходит эта стройная гармония в дизайне.
Изящные и легкие раздвижные двери-перегородки из бумаги и бамбука (седзи), общий принцип горизонтальности внутренних помещений, предпочтение дерева камню, легкость и открытость построек – этой эстетикой японцы обязаны не только влажному и жаркому климату, но и землетрясениям, часто случающимся на островах. Своеобразное «мобильное» жилище не так опасно во время толчков, оно легко собирается после разрушения, да и вероятность погибнуть под руинами из бумаги и бамбука не так уж велика. Более того, древние японские постройки, храмы и особенно святилища были устроены таким хитрым образом, что могли перемещаться с места на место. Изучение крупнейших в Японии культовых сооружений показало, что их фундамент сконструирован так, чтобы постройку можно было разобрать, перенести на новое место и собрать вновь безо всякого ущерба. Так, ученые установили, что святилище Исе в префектуре Мие «путешествовало» около шестидесяти раз. Разумеется, это обусловлено не только религиозными убеждениями (ведь считается, что месту, на котором стоит храм, через некоторое время требуется отдых), но и все той же «неустойчивой психикой» японского климата.
Единение японцев с окружающей средой формирует особый подход к обустройству жилища. Яркий тому пример – далеко выступающие навесы над окнами с круто загнутыми вверх карнизами. Они призваны защищать от сильных косых ливней, а как следствие дают постоянную затененность комнат. Стало быть, не нужно искать способа борьбы с мраком – его нужно опоэтизировать и тщательно обозначить. Навесы и веранды – энгава – становятся еще длиннее, окна убираются японской бумагой хосё. Дом погружается в утрированную и искусственно рассеянную тень.
Отсюда особенно щепетильный подход к дневному свету и источникам освещения. То, что сейчас пользуется популярностью у европейцев и проходит под названием «японский светильник» – конструкция из бумаги и металлического каркаса, – на деле очень важный элемент интерьера. Эта лампа называется акари. Создана она была еще в 50-х годах прошлого века и на самом деле служит не столько для освещения, сколько для того, чтобы подчеркнуть полумрак. И, разумеется, ни о каком металле в оригинале не могло быть и речи: бамбук и настоящая рисовая бумага васи, слабый свет и матовость.
Кстати, с металлом у японцев особые отношения. В японском интерьере его использование сведено к минимуму, он появляется только в виде необходимых мелких аксессуаров. Причина очевидна: Япония небогата металлосодержащими ископаемыми, а влажный климат вызвал бы довольно быстрое разрушение ржавчиной всех металлических конструкций. И вместо того чтобы превозносить этот материал как нечто редкое и выдающееся, японцы просто-напросто создали такой интерьер, где все, чего нет в Японии в избытке, смотрелось бы негармонично и вычурно. Холодный искусственный свет не сможет заменить отблесков светильника акари на полированной черной древесине.
Японцы фантастически тонко играют со светом и пространством. Многостворчатые ширмы фусума и оклеенные бумагой раздвижные экраны создают каждый раз новую геометрию интерьера, позволяют уединяться, оставаясь при этом в комнате. Для утонченных японцев это крайне важно, особенно если дом имеет один этаж почти ничем не разделенного пространства.
Тем не менее все это касается Японии достаточно далекой от той, которая существует сейчас. Верность традициям была неотступной лишь до некоторых пор. В начале 1870-х годов, когда Япония перестала противиться заимствованиям, многие европейские и американские архитекторы возвели потрясающие строения, применяя новые технологии с использованием кирпича и камня. Новые постройки быстро завоевали популярность, но вскоре свое слово сказала природа – Токио и окрестности были практически полностью разрушены землетрясением 1923 года.
К новым материалам вновь обратились после Второй мировой войны, когда в городах стали появляться высотные здания из стали и бетона. Возводились мощные современные конструкции, которые, невзирая на свой высокий рост, не боялись землетрясений. Сегодня архитекторы утверждают, что Токийский муниципалитет высотой 243 метра «будет лишь слегка покачиваться» при 9-балльном подземном толчке.
И, несмотря на мощный индустриальный прогресс, японцы остаются японцами: архитектор Тангэ с конца 1960-х годов разрабатывает целый ряд проектов зданий и комплексов, в которых развивает тему «пространственной архитектуры», уподобляя свои постройки растущему дереву. Сейчас гибкая пространственная структура стала почти обязательной характеристикой возводимых в Японии зданий. Более того, муниципальные власти Токио обязали владельцев новых комплексов выращивать на крышах сады: для понижения температуры в городе и для эстетического удовольствия. На мой взгляд, восхитительная идея. Даже при всей окончательности и неизбежности технического прогресса они прилагают максимум усилий для создания продуманного доступа к свету, природе и наслаждению от созерцания прекрасного.
О японской таинственности в мире ходит не меньше легенд, чем о загадочной русской душе. Безусловно, культура каждой страны уникальна, а климат везде накладывает отпечаток на любую постройку – будь то торговый комплекс или хижина. Велико искушение докопаться до сути, но не следует торопиться с выводами о том, что духовность японцев, их деликатность в мелочах, их совершенно безумное, с точки зрения европейца, домостроительство есть совокупность полезных ископаемых, землетрясений и осадков.
Мария КРУГОВАЯ
