- Здравствуй, полицейская.
Алукард сидел за столом, в мягком крутящемся кресле и с интересом смотрел на свою подопечную.
-Как ты меня здесь нашла?
-Здравствуйте, Маста!. Я спросила у сэра Уолтера где вы можете быть если не в своей комнате. Он ответил, что если вы не у себя то, скорее всего либо в кабинете, либо в спальне сэра Интеграл. Я решила сначала зайти сюда.
Алукард улыбнулся уголками губ.
- Да ты просто гений сыска.
- Учусь у вас, Маста!
- Вот только не надо лести. Не люблю.
- Хай, Маста!
-Подлиза.
Настал черёд Виктории улыбаться.
- Хай, Маста!
Алукард усмехнулся, но тут же принял серьёзное выражение лица и спросил:
- Так зачем же ты меня искала?
- Просто хотела поговорить. Мне ещё трудно привыкнуть, что ночью мы не спим.
- Хм, ну что же, давай поговорим.
- Эээээ….прямо здесь, Маста?
- А что тебя смущает?
- Ну, это ведь спальня сэра Интеграл. А если она придёт?
- У неё сегодня много работы. Если она и придет, то это будет не скоро. А так она вообще обычно засыпает в кабинете.
Алукард встал с кресла, взял стул стоявший у окна и поставил напротив своего кресла.
- Садись.
- Спасибо, Маста! Вы такой обходительный!
Улыбка на лице Виктории просто сияла искренностью.
Алукард только глянул на неё несколько прищуренными глазами и ничего, не сказав, вернулся на своё место.
- Хочешь коктейль? Называется «Вампир».
- Конечно, хочу!
Алукард снова поднялся из кресла, подошёл к стене, и шагнул в неё, растворившись в темноте ночи, так как комнату освещал только свет полной луны, струившийся из окна. На лице полицейской застыло несколько удивлённое выражение лица. Она никак не могла привыкнуть к таким штучкам, которые время от времени выкидывал её любимый хозяин и учитель. Через несколько минут Алукард вернулся, выйдя из того же места, откуда уходил. В его руках была бутылка красного полусухого Каберне 1878 года и литровый пакет с медицинской кровью. Когда Виктория заметила его, на её лице отразилась гримаса отвращения.
- Тебе нужно пить кровь, полицейская. Не будешь пить – твоё тело ослабнет. Подчиняйся мне.
- Вы уже говорили это, Маста.
- Разве?
- Угу.
- Хм…ну чтож, повторение – мать учения! – и он, придав лицу «умное» выражение, поднял вверх указательный палец, указывая на философичность фразы. Виктории почему-то стало очень смешно, когда она увидела его в такой позе. Алукард сделал вид, что не заметил её усмешки и продолжил, придав лицу обычное слегка ухмыляющееся выражение - Не бойся, с вином оно не так противно. Хотя не понимаю, как свежая кровь вообще может быть противна.
- Маста, не издевайтесь, пожалуйста.
- И в мыслях не было.
Но по его лицу видно, что было. И не раз.
Алукард подошёл к столу, поставил на него бутылку с вином и пакет с кровью, подкатил своё кресло к другому краю стола и жестом пригласил Викторию пододвинуться ближе. Потом хлопнув себя рукой по лбу пробурчал себе под нос что-то вроде «Старость – не радость», подошёл к небольшому бару, стоящему у противоположной стены и достал оттуда два хрустальных фужера. Вернувшись в кресло, он разлил вино и кровь по фужерам в пропорции примерно 50/50. Протянув один из фужеров своей подчинённой, вампир спросил:
- Ну, за что выпьем?
- Давайте за нашу славную организацию, Маста. И за вас! Вы мне так нравитесь!
Алукард снова усмехнулся, но уже более искренно.
- Хе, ну давай. Может на брудершафт?
В чуть прищуренных глазах вампира блеснули хитрые искорки.
- А почему нет?
- Вот и отлично.
Их руки переплелись, и они осушили фужеры. Потом Алукард приблизил своё лицо к лицу полицейской. Она вытянула губы и попыталась поцеловать его, но промахнулась мимо его губ и поцеловала воздух. Она изобразила удивление на лице и повторила попытку, которая снова не увенчалась удачей. Алукард терпеливо ждал с лицом полным спокойствия, но по его глазам было видно, что он еле сдерживается, чтоб не расхохотаться. Виктории удалось попасть в губы своего учителя только с третьего раза. Когда они наконец-то поцеловались, на всю резиденцию Хеллсинга разнёсся их дружный хохот.
- Маста! С вами так весело! У меня от вашего коктейля уже голова закружилась.
- Это потому что ты не привыкла ко вкусу крови.
- Нет, просто я и так то почти не пью. А вино, которое вы добавляли в коктейль очень крепкое.
- А что же ты тогда вообще согласилась пить?
- Ну как же я могла отказаться когда ВЫ мне предлагали?!
Алукард лишь опустил голову и усмехнулся, бормоча себе под нос что-то не понятное.
Подняв голову, он увидел улыбающуюся до ушей Викторию, которую уже слегка покачивало из стороны в сторону.
- Похоже, тебе уже хватит.
- Нет! Давайте ещё по одной! Мне так понравилось!
- Да по тебе видно, что понравилось.
Разлив по стаканам ещё по порции коктейля он снова спросил:
- За что выпьем в этот раз?
- За упокой!
-Мда…сказала…
Алукард снова опустил голову.
- А что вам не нравится?
Виктория просто сияла своей искренней улыбкой.
- Ну давай за упокой, правда за него лучше пить лёжа в гробу, а мы кажись в спальне Интеграл...
тут не то что гробов, даже Интеграл то не водится.
- Лёжа можно захлебнуться!
- А тебе это страшно чтоли?
- Ага! Уже даже юбку намочила.
-Мда…………..
- Кстати, Маста. А что вы тут забыли? Зачем вы тут сидели одни в такую прекрасную ночь?
На лице вампира отразилась блаженная улыбка.
- Я предпочитаю прибывать в спальне главы, Хеллсинга вдаваясь в воспоминания.
Виктория хитро прищурилась.
- Какие такие воспоминания?
- Да так... веселились мы тогда с Уолтером, воспитывая Интегру. Жаль только вовремя не остановились, вот и получилась стерва...
- Как вы можете так говорить о ней?! У вас же вроде даже любовь.
Виктория скромно потупила глазки.
- Это кто тебе такую глупость сказал? Какая тут любовь. Работа одна. Запрягает меня как мула. Минуты свободной нет: Поди, туда, убей того. Знаешь, как это всё уже достало…
- Бедный вы, Маста! Дайте я вас поцелую!
И она быстро чмокнула его в щеку.
Алукард от этого жеста несколько обалдел и сидел в небольшом ступоре, а Виктория как обычно улыбалась голливудской улыбкой.
- Хм…ну вот. На чём я остановился? А! Ну да… вот… работа значит. - Как говориться «И тут Остапа понесло» - Никакой личной жизни. Да и капризная она. Нафиг она мне такая сдалась?! Всё! Пора подавать на развод!
- Так вы женаты?!
- Да нет. Это я так, к слову.
- Печально.
- Да ничего печального.
- А чё она ваще *** ?? Ой! Простите, Маста!!! Это всё мой несносный язык!
- Сейчас подзатыльник влеплю за такие слова.
- - Вы..вы…вы – мазохист!
Едва выговорила полицейская заплетающимся языком.
- Садист.
Поправил её вампир.
- Садо-мазохист! Вот.
- Ну, пусть будет так.
- И не стыдно вам, Маста?!
-Ничуть.
Алукард улыбнулся, показывая клыки.
- Ну что, может ещё по одной?
- Я с удовольствием, Маста!
- Ещё бы… Как же я откажусь, ведь сам хозяин предлагает…
Бормотал себе под нос Алукард, разливая по фужерам третью порцию коктейля.
Виктория схватила свой фужер, едва не опрокинув.
- Теперь вы предлагайте.
- Давай за любовь?
И снова те самые искорки появились в глазах вампира.
- Давайте!
- Но за такое, просто святое дело, на брудершафт выпить, только смотри, в этот раз не промахнись. Он подмигнул ей, и они снова повторили ритуал распития. На этот раз всё прошло гладко.
- За что вы девушки красивых любите…………….
- А вот разговаривать сама с собой первый признак шизофрении.
- Нифига подобного, Маста! Я пою!
- Мда…тебе нельзя столько пить. Совсем распустилась.
- Да что вы понимаете в высоких искусствах?! Тёмные вы, Маста!
- Так! Ну, ты у меня тут поговори ещё!
- Ой! Простите, Маста! Это всё снова мой несносный язык… Ляляля… Маста,…а я дура?
- Так. Ну, всё.
Алукард быстро встал со своего кресла и подойдя к Виктории поднял её со стула и обняв за талию страстно поцеловал в губы. На этот раз была очередь вампирши пребывать в ступоре. Причём более сильном, чем тогда был Алукард. А он лишь хитро улыбнулся и сказал:
- Помолчи хоть минуту.
- Маста, я же простила не издеваться.
- Я не издеваюсь, просто к тебе в голову глупые мысли лезут.
Алукард так и стоял, обнимая Викторию за талию, и смотрел в окно, любуясь полной луной.
- Вы сегодня молчаливый, Маста.
- Наслаждайся ночью, пока есть такая возможность.
Тут он резко повернул к ней голову и их лица оказались совсем рядом.
-Нет в тебе романтики, Виктория.
И он снова улыбнулся.
- Да какая романтика, Маста? У меня голова кружиться.
- Хм… Может тебя уложить?
- Мы точно не в спальне сэра Интеграл?
- Точно в спальне. Но это не долго исправить.
Он отпустил ученицу и встав посреди комнаты произнёс:
- Метод пятого контроля ограничений: снятие печати.
Полы его плаща зашевелились, превратившись в тёмный щупальца, и расползлись сначала по полу, а потом залезли на пол и потолок, сделав комнату ещё более тёмной. Все цвета поблекли, оставив только серый в разных оттенках.
- Теперь эта комната как бы в другом мире. В моём личном «сумраке».
- А если Интегра войдёт?
- Она попадёт в свою комнату. Самую обычную. Это вообщем-то только полная копия той комнаты. Её отражение. Вообщем это трудно понять. Особенно в таком состоянии как у тебя.
Он усмехнулся, смотря на ели стоящую, на ногах, и потому держащуюся за подоконник, подопечную.
- Хм… Давайте все-таки в гроб залезем. Там как-то привычней…и безопасней.
- Хм, хозяин – барин, ну ладно. Пошли, раз уж ТАКОЕ предложение.
Алукард снова подмигнул Виктории.
- Эээээй, ты там ни чё не надумывай!
- Да неее… Это так, мысли в слух…
Его лицо снова стало серьёзным. Но не надолго.
- Забудь вообщем.
Виктория шатаясь подошла к своему хозяину и повиснув на нём сказала:
- Маста, спойте мне колыбельную. Хотя сейчас ночь, и скоро опять на выезд, блин, я не хочу! Задолбало уже! Особенно ваша Маста! Ой! Простите. У меня снова словесный понос.
- Не беспокойся. Этой ночью нам работать не придётся. Я просмотрел все дела на эту ночь, и думаю, там без нас справятся. Так что я отдал приказ нас не беспокоить.
- МАСТА!!! ВЫ ТАКОЙ КЛЁВЫЙ!!!
И она снова поцеловала его.
- Спасибо, Виктория. Я тебя тоже люблю.
Он чмокнул её в нос и улыбнулся.
- Я вас тоже, Маста!
- Я рад.
- Может, ещё о чём-нибудь поговорим?
- Ты вроде бы хотела колыбельную?
- Ну… сейчас же ночь. Вампиры по ночам не спят.
- Со мной заснёшь, со мной всё можно.
Хитро улыбнувшись, он сделал несколько пасов руками, как бы маня темноту к себе, и мир снова приобрёл привычные краски.
- Ага, с вами заснёшь. Как залезете под юбку. Я тогда так заору!
- Эх… Ну и за кого ты меня принимаешь?
- За маньяка-убийцу!
Покачав головой, Алукард пробубнил себе под нос:
- Ну и молодёжь пошла. Никакого уважения к старшим.
Подняв голову, и серьёзно посмотрев в глаза ученицы, он сказал:
- Забирайся ко мне на руки. Не хочу я по коридорам сейчас ходить.
- А зачем на руки забираться?
- Через стены пойдём.
- Я же не умею!
- В том то вся и фишка!
Вампир подхватил Викторию на руки.
- Закройся полностью моим плащом.
Виктория взялась за полу его плаща и укрылась им с головой. Алукард сделал несколько шагов вперёд и, зайдя в стену, продолжил путь, проходя через разные комнаты и спускаясь, все, ниже пока не дошёл до своей комнаты, у одной из стен которой стоял роскошно сделанный, чёрный, с резьбой, дубовый, двухместный гроб.
Спрыгнув с рук своего хозяина, Виктория огляделась и, охнув, сказала:
- О! Я польщена, Ромео!
И тут же расхохоталась.
Алукард посмотрел на неё и, сделав на лице недовольную мину, проговорил сквозь зубы:
- Какой я тебе Ромео? Он был всего лишь человеком.
- А тебя это оскорбляет? Я просто вчера его перечитывала, когда ночью дежурила.
- Лучше «Гамлета» перечитай. Там в конце все умерли.
- Садист он и в Африке садо-мазо.
Алукард ничего не сказал, а лишь улыбнулся, обнажая свои длинные клыки.
- Ну что, прыгаем в гроб?
- Эээээээ… прям так сразу?
- Ну, ты же спать хотела?
- Я сейчас при всём желании не усну. Даже с тобой.
Виктория подмигнула своему хозяину.
- Так что давай! В смысле разливай ещё по одной.
Алукард сделал неуловимый взмах рукой, и на столе появились всё те же бутылка вина, пакет с кровью и два фужера. Этому фокусу он научился у одного парня, который жил не-помню-где-не-помню-когда. Да имя его Алукард припоминал с трудом. Кажется, его звали Макс Фрай. Ну да не суть важно. К делу это не относится.
- Сопьёшься, если будешь столько пить за раз.
- Ничё! Проблююсь и снова всё в порядке! И ты со мной за компанию, веселей будет.
- И где ты таких слов то нахваталась. Ужас! Ну и молодёжь пошла. Убью Яна, пусть он мне только попадётся, пиявка недоделанная.
Бубнил себе под нос вампир, разливая коктейль по бокалам, в то время как доведённая до кондиции Виктория пыталась не упасть и держать на лице свою голливудскую улыбку.
- Вот прикинь, заходят сюда с утреца Интеграл с Уолтером, а тут в уголке в обнимочку лежим мы, в куче собственно блевотины…фу… меня аж самого передёрнуло.
Сказав это, вампир протянул своей ученице фужер. Она на подгибающихся ногах подошла к нему, взяла фужер и, уткнувшись носом ему в подмышку, попыталась заснуть.
- А мы всё культурно сделаем, Маста. Для этого есть туалеты. Кстати мне туда сейчас и надо. Не хотите со мной, Маста?
Сонным голосом сказала Виктория и, оторвав своё лицо от его подмышки, заковыляла на выход.
- И кто из нас извращенец? Не забудь вернуться. А то так и заснёшь там с белым другом.
- Хай, Маста.
Алукард глядя на неё, лишь покачал головой, пододвинул ногой стул и уселся на него, и, опустив голову на грудь, стал ждать свою подопечную.
Вернулась она несколько позеленевшей, но выглядела несколько свежее. Видать её действительно вырвало.
Алукард поднял голову и, увидев её, у него на глазах чуть не появились слёзы.
- Бедняжка.
Только и смог вымолвить он.
- Ничего, Маста. Всё в полном порядке.
Она подошла к нему и уселась на колени, положив голову ему на плечо.
- Маста, а давайте Яна, когда он придёт покусаем…И НА ЗАКУСКУ ЕГО!!! НА ЗАКУСКУ!!!
- Так, всё, хватит пить.
Он отобрал фужер у Виктории и поставил его на стол рядом со своим.
- Давай-ка спать залегай.
- Лягать? Это я умею!
- Я говорю, спать давай ложись!
- Не хочу! Сейчас как лягну!
- Так, опять оговариваться и драться начинаем, сейчас вот запру в гроб и заколочу серебряными гвоздями... или вообще с тобой вместе заколочусь.
И он гнусно, как самый настоящий третьесортный глав. Злодей из дешёвого боевика, захихикал.
- НЕТ!!! ЯН!!! РОДИМЫЙ!!! СПАСИ!!! ЯН!!!
- Да не ори ты так, а то действительно прибежит. Я пошутил.
- Не шути так больше.
- Зато ты протрезвела маленько.
- А сейчас опять напьюсь.
- А я тебе не дам! Лучше крови моей выпей.
И он с готовностью протянул ей руку венами вверх.
- Фууу…Как вульгарно.
- Я кажеться знаю как заставить тебя лечь спать.
В глазах вампира сияло просто созвездие хитрых искорок.
- И как же?
Со скепсисом в голосе спросила полицейская.
- Я не потопляема! Я суперпупермегастар!
-Сказал бы я кто ты, да не буду. Обидишься.
-Дура в юбочке?!
-Прекрати паясничать.
- Извращенка?! Лохундра?!
- Ты самая лучшая! Но и сама капризная ученица… всё, ложись спать…
Но она его не слушала. Её рот просто сыпал различными бранными словами, которые она все относила к себе. Алукарду ничего не оставалось кроме как подхватить её на руки и понести к гробу.
- АААААААААААААААА!!!!!!! СПАСИТЕ!!! ПОМОГИТЕ!!! НАСИЛУЮТ!!!
Истошно завопила Виктория.
- Никто тебя даже не собирался насиловать.
Сказал Алукард, сложив указательный и средний пальцы на обеих руках крестом.
- НЕ ХОЧУ СПАТЬ!!! ЕЩЁ ВСЯ НОЧЬ ВПЕРЕДИ!
Продолжала вопить вампирша.
- А НАДО! Я ТВОЙ ХОЗЯИН! ПОДЧИНЯСЯ МНЕ!
Повысил голос Алукард, которому надоело, что она всё время орала ему прямо в ухо, и он решил отомстить. Вроде помогло.
- А я вот лягу, а ты к Интегре побежишь. Обниматься-целоваться.
- Ни-за-что тебя на неё не променяю. Я лучше вместе с тобой лягу.
И снова он улыбнулся гнусной улыбкой и не менее гнусно захихикал.
- А у меня бессонница.
Всё ещё пыталась отмазаться полицейская.
- А я приставать не буду.
И снова вампир сложил из пальцев кресты.
- Гроб для того и двухместный чтоб в нём вдвоём спать можно было.
- А ты специально его, что ли двухместным заказывал?!
На лице Виктории отобразилось недовольство и удивление сразу. Первые признаки ревности.
- Нууу… как тебе сказать. Просто планировалось, что когда-нибудь придёт время и мне придётся спать не одному.
- Нахал!
Она попыталась влепить ему пощечину, но едва не упала с его рук. Вы не думайте, комната не такая большая, чтоб они всё это время шли. Просто они снова остановились. ?
- Но красивый!
Сказав это она устроилась поудобней на его руках и прикрыла глаза.
- Э нет. Так дело не пойдёт. На мне спать не надо.
И он возобновил свой путь к гробу.
Виктория тут же очнулась о опять принялась вопить.
- ААААААААААААААААА!!!!!!! НАСИЛУЮТ!!!!!! СПАСИТЕ!!!! ПОМОГИТЕ!!!!
- Блин, опять за своё.
Алукард умудрился, держа её на руках ещё и зажать ей рот одной из рук.
- ММММММ!!!! ММММ!!! МММММММММММММ!!!!!!
Многозначительно промычала Виктория.
Вампир как можно бережнее положил в гроб брыкающуюся Викторию,приблизил своё лицо к её и переместив свою руку со её рта на её нос и зажав его чтоб она не могла дышать тут же поцеловал в засос. Когда тело ученицы обмякло он, быстро скинул сапоги, пиджак и шляпу с очками и улёгся рядом.
Нажав на кнопку опускания крышки, он устроился по удобней и закрыл глаза. Но тишина продолжалась не долго, ибо Виктория довольно быстро воскресла, повернулась лицом к хозяину, обратив на него взор полный праведной ярости:
- ДОВОЛЕН?!
Алукард не остался в долгу и, взглянув на неё глазами невинными как у только что нашкодившего ребёнка, ответил:
- Вполне.
Поняв, что на учителя не действует её грозный вид, она решила вернуться к способу ультиматумов: - А всё равно сейчас Ян прибежит.
Сказав это, она показала Алукарду язык и отвернулась.
- И увидит закрытый гроб. Дальше что?
В голосе вампира был вагон и маленькая тележка скепсиса.
Виктория резко повернулась к Алукарду и сказала голосом полным решительности:
- А я как заору!
И уже набрала полную грудь воздуха...
- Ну...А дальше что?
Эта фраза вампира заставила Викторию резко выдохнуть и заставить задуматься что-же ему на это ответить. Алукард в это время вынул из кармана крест и зажигалку, решив убить время, скурив ещё один крестик. Но, вспомнив, что это будут читать его поклонники, тут же спрятал крестик обратно.
- (К читателям) И какой болван придумал, что я курю кресты?!
Его размышления прервал голос Виктории, которая вроде бы придумала, чем же его пронять: - А ты знаешь, что он барабанщиком был?
Слегка выпавший из разговора Алукард не понял, о ком она:
- Кто?
- Ну, Ян!
- Ааааа… нет, не знал. А что из этого?
У Виктории чуть пар из ушей не повалил, но она решила добиться своего, чего бы это ей не стоило:
- Когда он видит закрытый гроб, он не может удержаться, чтоб не постучать по нему!
- Ну продырявит он этот прекрасный, заказной работы гроб и увидит в дырке дуло моего любимого Шакала, потому что я этот гроб люблю больше чем оба моих пистолета.
Достав оба пистолета, он обратился к ним:
- Не ревнуйте ребята, ладно? Я вас потом лишний раз почищу.
Убрав пистолеты обратно, он обратил свой взор к Виктории, как будто ничего не было.
И тут по гробу кто-то действительно постучал.
Алукард взглянул как бы через крышку гроба и, обращаясь к стучащему сказал:
- Ну и стучи на здоровье.
- А он меня бесит!
С яростью в голосе сказала полицейская обращаясь к вампиру, но тоже смотря как бы на стучащего.
Тук-тук-тук.
- Ёёёёё!!!
- Что?
- ОН МЕНЯ БЕСИТ!!!
Тук-тук-тук.
- Хитраяаааааа… Вот сейчас я тебя выпущу а ты убежишь с ним.
- Да не убегу! Пошли вместе!
Тук-тук-тук-тук-тук.
- Не царское это дело Янов, но ночам шомполами в уши тыкать.
Он опять принял «умное» выражение лица и поднял вверх палец. Но понял, что Виктория на самом деле немного взбешена, и лучше не шутить.
- Ладно. Я сейчас сам выйду и всё улажу. Ок?
Полицейская немного успокоилась.
- Ок.
- Замечательно. Никуда не уходи.
Тук-тук-тук-тук-тук.
Он улыбнулся. Его тело растворилось во тьме гроба, но его белоснежная, клыкастая улыбка ещё несколько секунд висела в воздухе. (Это говорило о том, что Алукард любил втихаря от всех смотреть мультики. Как становится понятно его любимым был «Алиса в стране чудес» ? ).
Несколько секунд стук продолжался, но вдруг резко прекратился, сменившись душераздирающим воплем, за которым послышалось несколько выстрелов, звук выбиваемой из петель двери и топот ног по коридору.
А Вики лежала в гробу и улыбалась, не прекращая думать какой же у неё клёвый «Маста».
И вновь в темноте гроба возникла сначала белоснежная улыбка, а за ней и её обладатель.
- Обожаю эффектно появляться.
- Какой же вы замечательный, Маста.
- Ну, так поцелуй меня.
А ведь он и не думал что она воспримет это в серьёз. Однако… Ну вообщем вы поняли что произошло.
- А вдруг он всё Интегре расскажет?
Заволновалась Виктория после нескольких минут непрерывного поцелуя.
- И дальше что?
- Ээээ…ну припрётся она сюда, увидит нас, и начнётся…
- Хе… хоть она мне и хозяйка, но в личную жизнь даже ей лезть не положено! Мы с ней уже расстались, так что пусть теперь с Яном воркует.
- Хм. Маста, а возьмите меня в жёны, а?
- Эээ… по-моему тебе пора завязывать с дарами природы. Ээээ… В смысле с алкоголем.
- Я серьёзно, Маста!
- Хм…Предложение конечно заманчивое. Я подумаю. - «Как-то всё это странно…», подумал Алукард. - Ладно. Давай спи.
- Не хотю!
- У ты капризная какая! И ещё хочешь, чтоб я тебя в жёны взял?! ХА!
- Ну, Маста!
На её глазах начали наворачиваться слёзы.
- Ладно, ладно. Не плач только.
Алукард улыбнулся и чмокнул Вики в её прекрасный, Замечательный, ОБАЛДЕННЫЙ!!! носик.
Полицейская немножко успокоилась и тоже улыбнулась.
Алукард улыбнувшись ещё шире, начал щекотать Викторию. Она начала хихикать и брыкаться, пытаясь отползти подальше от рук вампира. А за всем этим безобразием наблюдала Интеграл, стоящая в дверном проёме, за спиной, которой маячил Ян.
Алукард почувствовал, что рядом с гробом есть ещё кто-то.
- О! К нам кажись гости. Может, груповуху устроим?
Вики, смеясь, влепила ему подзатыльник.
- Ах, так значит?! Драться?! Ну, всё!
И он начал щекотать её ещё сильнее, зная что, рядом стоит его Хозяйка и ей всё прекрасно слышно. - А твоя Маста сегодня очень злая.
Сказала полицейская, которая уже устала смеяться и не знала чем отвлечь своего хозяина, чтоб он прекратил её щекотать.
- Да ну их.
- А я скажу, что ты меня совратил!
- Это ещё спорно, кто – кого!
- Ну, ты ещё скажи, что я тебя!
«Кхе-кхе» раздалось сверху.
Тут уже Алукард не выдержал и заорал во всё горло чтоб, как говорится, всем слышно было:
- СЭР ИТЕГРАЛ, Я ВАС НЕ…ПОВТОРЯЮ…НЕ ЛЮБЛЮ!!! И НЕ ЛЕЗТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, В МОЮ ЛИЧНУЮ ЖИНЬ!!!
- АХ ТЫ, ПИЯВКА БОЛОТНАЯ!!! ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! ТЫ У МЕНЯ ЧЕСНОК ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКОВ ЖРАТЬ БУДЕШЬ, КОМАР НЕДОНОШЕННЫЙ!!!
- САМИ ВЫ ТАКАЯ, СЭР ИНТЕГРАЛ!!! Я ДАВАЛ КЛЯТВУ СЛУЖИТЬ ВАМ!!! НО КАК ИСТРЕБИТЕЛЬ НЕЧИСТИ, А НЕ КАК ГРЕЛКА ДЛЯ ПОСТЕЛИ!!! – Повернувшись к Виктории которая едва сдерживалась чтоб не засмеяться едва ли тише самих скандалистов – Ох как мне сейчас достанется. А всё ты со своим коктейлем. Совсем у меня язык распустился.
- Я ТЕБЯ, КОБЕЛЯ ТАКОГО… - дальнейшие 10 минут монолога вырезаны цензурой –
В это время: Ян со скучающим видом сидел на табуретке, проверяя остроту топора, который он предусмотрительно захватил с собой из пожарного щита, когда они с Интегрой бежали сюда, и ждал когда же ему и его «товарищу» дадут «слово».
Вики лежала в гробу с блокнотиком и ручкой, внимательно слушая и записывая особенно закрученные фразочки.
Алукард просто лежал с открытым ртом. Он знал, что его хозяйка умеет ругаться. Но чтобы ТАК?! Собственно 10 минут прошло, так что вернёмся к нашим, так сказать, баранам.
- ЧЁ МОЛЧИШЬ СКОТИНА?!
- Я поражён твоим словарным запасом.
- Е**ТЬ ТЕБЯ В РОТ!!! УБЬЮ!!!
- УБЕЙ!!! HURY!!! HURY!!! HURY!!! HURY!!! HURY!!! (почему-то Алукарду каждый раз после слова Hury хотелось сказать Кришна, но он сдерживал себя, ибо не знал что такое Кришна.)
На этом терпение Интеграл исчерпалось, и она, выхватив у почти уснувшего Яна топор начала со всей дури бить им по гробу. А этот гроб Алукард ОЧЕНЬ любил.
- ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, ДУРА?! ЭТО ЖЕ КАЗЁННОЕ ИМУЩЕСТВО!!! ЭТОТ ГРОБ БЫЛ КУПЛЕН НА СРЕДСТВА ОРГАНИЗАЦИИ ХЕЛЛСИНГ!!!
- А МНЕ НАСРАТЬ!!! ВЫЛЕЗАЙ!!!
- Ой, Маста, смотрите – дырочка!
- Дырочка? Дырочка это плохо. Пора валить. Может, к тебе пойдём? Там гроб маленький... поместимся... если упакуемся по плотней.
- Неа. Пошли на улицу? Там луна. Романтика…
Виктория мечтательно закатила глаза, вспоминая о той ночи, когда Алукард сделал её своей ученицей.
- Хм…Ну, раз романтика, то пошли. Прижмись ко мне по крепче.
Вики послушно прижалась к Алукарду всем телом.
Ощущение тесноты гроба пропало. Кругом была лишь мягкая, тёплая темнота, но буквально через несколько секунд всё прояснилось. Они стояли на крыше резиденции Хеллсингов.
- Эх, гроб жалко. Он мне так нравился. Надеюсь, там ещё будет что-нибудь, что можно починить, если да, то Уолтер постарается.
А в это время Интеграл таки доламывает гроб, но никого там не обнаруживает. С досады она начинает лупить топором бедняжку Яна, который по своей глупости и наивности умудрился таки заснуть рядом со взбешённой Интеграл. Но… Я думаю вам сейчас более интересно что происходит на крыше. Так что давайте, вернёмся туда.
А, там прижавшись, друг к другу стояли наши замечательные вампиры и любовались на луну, которая была очень похожа на ту, которая прокладывала себе путь по небу в ТУ САМУЮ ночь. - Маста, а укусите меня ещё раз. Мне тогда так понравилось.
- Неа, твоя очередь сейчас.
Вики показала хозяину язык.
Он улыбнулся, лизнул её щёку и нежно поцеловал.
- Подлец.
-Негодяй.
-Хам.
-***.
- Маста, вы читаете мои мысли.
- А то. Я всё ещё знаю, что ты делала прошлым летом. Ой, это не из этой оперы.
Он подмигнул ей.
- Ох, ё моё. Чтож мы творим-то, а, Маста?
- Культурно отдыхаем.
Алукард широко улыбнулся, но не обнаружил ответной улыбки на лице Виктории. Она опустила глаза. Чтоб хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей она предложила:
- Пойдём упырей мочить.
Вампир вздохнул.
-Ты хоть один вечер можешь расслабиться и не думать о работе?
- Не могу. Я патриотичка!
Полицейская встала по стойке смирно.
- Трудоголичка ты.
- А ты извращенец.
На лице Алукарда проступило искреннее удивление.
- Это почему это я извращенец?
- А что, нет чтоли?
- Был бы извращенцем, ещё бы в спальне Интеграл тебя изнасиловал.
Вики опять потупила взгляд.
- Правда? Ну и ладно…………Всё фигня…. Кроме пчёл.
Она подняла голову, и минут 5 они смотрели друг в другу в глаза. Как они не утонули при этом в бездонных колодцах своих глаз, я не знаю. ? После «водных» процедур последовал долгий и нежный поцелуй. Дорогие читатели, Вы даже не представляете, как это смотрелось. Ночь, луна светит, чуть ли не как солнце, и на крыше организации по борьбе с нежитью стоят два вампира и целуются. Я чуть не расплакался, когда это увидел. Учитесь романтике, народ, и будет вам счастье! Хм…что-то я отвлёкся. ? Продолжим:
- А ты, похоже, действительно напилась.
- Угу. В *** . Ой, простите, Маста.
Алукард ещё раз помянул «добрым» словом современную молодёжь.
- Ох, и влетит нам.
- От кого?
- От госпожи Интегры. Может, не стоило с ней так грубо?
- А ФИГЛИ ОНА МОЙ ГРОБ ПОРУБИЛА?!
Завёлся Алукард.
- Тссс… Не кричите, Маста. Сделают вам ещё один гроб. Только обязательно пусть будет двухместным.
Она подмигнула ему и поцеловала. Но потом о чём-то задумалась. Алукард смотрел на луну, но заметил её задумчивость.
- О чём думаем?
- Да вот. Мысля одна появилась.
- Какая?
- Да вот думаю… Ты вкусный?
Алукард резко перевёл взгляд с луны на её лицо. И оно ему не понравилось. Совсем. Что-то было зловещее в её улыбке и взгляде. Алукард сам частенько сам так смотрел и улыбался… Перед тем как сделать какую-нибудь гадость. Поэтому он тут же вырвался из объятий Виктории и начал носится от неё по краю крыши. А она, всё так же зловеще улыбаясь, гонялась за ним. Где-то круге на 24 Алукарду надоело просто так бегать и он, решив внести разнообразие, спрыгнул с крыши в парк, расстилающийся с восточной стороны поместья Хелсингов. Как раз на восточную сторону выходили окна кабинета Интеграл, в котором она сидела, ревела и напивалась с горя, ударяя головой об стол после каждой пропущенной рюмки. А у её ног сидел «слегка порубленный» Ян и скулил, ибо ему тоже хотелось поиграть с Викторией в догонялки.
А наши вампиры, уже немного задолбавшись бегать, прилегли на травку возле фонтана с жутковатым названием «Интегра разрывающая пасть писающему Алукарду».
- Блин, замучил ты меня, что ты так быстро бегаешь?
Спросила Виктория, немного отдышавшись.
- А ты думала? 500 лет тренировки!
Вздохнув, Вики садиться в позу лотоса и начинает мурлыкать песенку. Вроде бы из Лав Хины.
Алукард взглянул на неё, потом на фонтан и хитро улыбнулся. В его коварной голове созрел очередной ковайный…эээ…в смысле коварный план.
- Вики, а пойдем, искупаемся?
- Не, я намокну, да и купальника у меня нету.
- Но Алукард уже подошёл к ней и взял на руки. Виктория пыталась отбиваться, но усталость брала своё. Ей оставалось только кричать. Что она с удовольствием и делала:
- МАСТА!!! Я НЕ ХОЧУ!!! ТАМ МОКРО!!!
Бултых!
Это Алукард, не слушая возгласы своей подопечной, лежащей у него на руках, с разбегу прыгнул в фонтан.
- Хахаха!
Это Алукард.
- Ну, блин!
Это Виктория.
- Ну, посмотри, на кого я похожа?!
- Ты стала ещё эротичней.
На лице вампира расползлась ехидная улыбочка.
- Ага, конечно, как крыса мокрая.
- Влажная киска и мокрая кошка совсем не одно и тоже.
Многозначительно заметил Алукард.
- ЧТО?!
Виктория сначала покраснела, потом побледнела, а уж только потом залепила хозяину пощёчину. Но тут же спохватилась:
- Ой, простите, Маста!
Алукард сидел в фонтане, потирая щёку, и делая вид, что обиделся. Но это был всего лишь хитрый ход, чтоб подобрать удачный момент и хлопнуть Вики по заднице.
Она в ответ хорошенько его обрызгала, но, видя его ухмыляющуюся мордашку, улыбнулась сама и села к нему на колени. Вампир, не теряя времени даром, обнял ее, и они долго-долго целовались. А из окон кабинета Интегры Хеллсинг за всем этим наблюдали три пары глаз. Это были Ян, Уолтер (зашедший посмотреть, что за странный стук раздаётся в кабинете сэра Интеграл) и собственно сама Интеграл. А дальше было следующее: Ян, увидев что, творит та парочка в фонтане, пошёл вешаться. Интегра на это отреагировала менее опасно для своей жизни. Она просто ТАК ударилась о стол, что потеряла сознание. А Преспокойный Уолтер (Преспокойный это титул, вроде Преподобного) пожал плечами, подошёл к сэру Интеграл, убрал со стола бутылку и рюмку, а Интеграл трогать не стал, только пледом накрыл и по голове погладил, бормоча под нос:
- Бедняжка моя. Сдался тебе этот вампиришка. Выбрала бы меня, была бы счастлива…
Ну да оставим их наедине(ибо Ян уже болтался на люстре и всем своим видом показывал что он совсем уже не живой, а очень даже мёртвый) и вернёмся к нашим вампирчикам.
- Маста, светать начинает.
- Да. Пора баиньки. Пойдем, провожу.
Он подмигнул ей и взял на руки.
Мокрые, но довольные они вышли из фонтана, и пошли в сторону поместья. Донеся Викторию до её комнаты, пожелав сладких снов и поцеловав напоследок, Алукард удалился... в спальню сэра Интеграл, ибо она заснула на рабочем месте, а спальное место вампира было разрушено.
Идя по тёмным коридорам поместья, Алукард обдумывал произошедшие за ближайшие 2 часа события, но вдруг остановился и, обратившись к читателям, сказал:
- Не плохо получилось, а? Ничего, завтра будет… лучше!
Подмигнув, он пошёл дальше, оставляя на коврах и паркете мокрые следы, ведущие от выхода в парк до спальни Интегры. Зайдя в неё, Алукард даже не стал раздеваться, а прямо в мокрой до нитки одежде улёгся на кровать и заснул.
– Что-то интересное, маста? – за ее плечом возник Алукард.
Она показала ему письмо с королевским гербом. В нем, черным по белому, было написано, что такого-то числа сама Королева прибудет в резиденцию Хеллсингов, чтобы посмотреть сказку Золушка в исполнении… разумеется, в исполнении верных слуг Ее Величества.
– Офигеть! – радостно высказался Алукард, порадовавшись про себя, что у него-то, в отличии от некоторых, чисто эпизодическая роль. Правда, фея-крестная… м-да…
Почуяв неладное, пришла Виктория, волоча за собой «Халукон» – она как раз собиралась преподать Бернадотте несколько уроков снайперской стрельбы без оптического прицела.
– Что случилось, маста? – протянула она, глазами преданной собаки поедая Алукарда.
Тот сунул ей под нос письмо.
Прочитав его два раза, девушка выпучила глаза на Интегру:
– Интегра-сама… вы… ой… я… как… Мастаааа!!!
– Да, я! – рявкнула Интегра, которой доверили роль Принца.
Серас, соответственно, оказалась Золушкой.
– Эй, Серас, ау!!! – кричал где-то Бернадотте, с нетерпением ожидая мастер-класса.
– Я, пожалуй… пойду… – промямлила она, пятясь к выходу.
– Стоять! – скомандовал Алукард.
Серас мгновенно вытянулась во фрунт, отдала честь и гаркнула:
– Так точно, маста!
И осталась стоять, прижимая к себе базуку.
Открылась дверь, в кабинет начальницы прошествовал Вальтер, ведя за собой остальных участников этого бреда, сиречь: Андерсона в роли мачехи, братьев Валентайн в роли сестер Золушки и Бернадотте, которому досталась относительно нормальная роль королевского гонца. Сам Вальтер, судя по королевскому посланию, был Королем.
Все еще раз ознакомились с королевской волей.
– Вот блин! – высказался Ян. – №%#$@^**% нас!
И тут же получил по шее.
– Не смей так высказываться о Ее Величестве! – гаркнула злобная Интегра.
– Я так полагаю, нам надо отрепетировать, – внес предложение Вальтер.
Как ни странно, но он остался жив…
Темный зал замка Хеллсингов. Идут последние приготовления к представлению. Королева вот-вот прибудет. Расставлены декорации, репетиции проведены, только…
– Нет, нет, нет! – визжал Ян, отбиваясь от горничных, пытавшихся облачить его в прелестное синенькое платьице с пышными юбками и глубоким декольте – оно осталось Интегре в наследство от бабушки. – Я ни за что это не надену!
В стороне молча облачался в точно такое же, только бежевое, платье Люк. Высоко вздернув подбородок, отвернувшись и пытаясь не реагировать на подколки Бернадотте.
– Маста, ну пожаааалуйста! – Серас, одетая в миленькое розовое платьице (в котором ее необъятный бюст смотрелся очень даже ничего), на коленях стояла перед Алукардом, протягивая ему наряд феи: длинное узкое платье с блестками, перчатки до середины предплечий, крылышки, корону и волшебную палочку.
– Ни за что! – отчеканил великий вампирохантер и отвернулся.
В зал, чеканя шаг, вошла Интегра в костюме королевского гвардейца. В зубах зажата привычная сигара – для вящего спокойствия.
Оглядев бардак, она скомандовала:
– Смирно!
Актеры вытянулись перед ней.
– А теперь, без скандалов, быстро… ОДЕЛИСЬ!!!
Истекли последние минуты. Сцена готова. Занавес вот-вот поднимется. В уголке устроился с микрофоном Максвелл – его пригласили озвучивать закадровый голос, остальные Искариоты готовились изображать массовку на балу.
– Пять, четыре, три, два, один… – отсчитал Вальтер – в горностаевой мантии и запасной короне Ее Величества – и махнул рукой: – Начали!
Бархатный занавес медленно раздвинулся, открывая сцену. На сцене изображена комната, обставленная там креслами, столиками, диванчиками, шкафчиками. Посередине стоит Серас с верной базукой на плече.
Хорошо поставленным голосом Максвелл начал рассказ:
– Давным-давно, в одном Королевстве жила-была девочка. Звали ее Серас. – полицейская заискивающе улыбается. – У нее не было мамы, но зато был любящий папа, – на бэкграунде мелькают фото безвременно почившего папы. – Они были счастливы. Но однажды папа решил, что его дочке плохо без мамы, и женился во второй раз. В их дом мачеха привела двух своих дочерей.
Тяжело бухнула дверь, и на сцене, гуськом, появились Андерсон в черной сутане с крестом на шее и ножичками, за ним – братья Валентайн в милых платьицах бабушки Хеллсинг. Запнувшись о подол, Ян грохнулся на пол, потянув за собой и братца.
Серас и Андерсон переглянулись с одинаковыми каплями.
– В общем, – подытожил Максвелл, – жили они… гм… счастливо. Пока, в один прекрасный день, не умер папа Серас. И тогда все стало очень плохо.
Андерсон многозначительно провел пальцем по горлу. Валентайны перестали ругаться и с нехорошими улыбочками потянули свое личное оружие. Серас попятилась, но тут же сориентировалась и навела на них базуку.
На сцене молчание.
– Гм… в общем, Серас поняла, что ее мачеха и сестры очень плохие люди и поругалась с ними. Но, не смотря на то, что папа оставил ей в наследство кое-какое оружие, их все-таки было больше. Поэтому Серас стала служанкой в собственном доме. Она вытирала пыль, пылесосила полы и мыла посуду. А мачеха и ее дочки бездельничали.
Друг друга сменяют сцены. Вот Серас с метелкой. Андерсон у камина точит ножики. Серас с пылесосом. Люк заряжает пистолеты. Серас убирает посуду. Ян напивается. Серас молится на портрет Алукарда.
– Долго это длилось, или нет – неважно. Важно то, что однажды по всему Королевству объявили следующее…
На сцену выходит Бернадотте, заглядывает попутно в декольте Серас, показывает язык Валентайнам. В руках у него громадный свиток. Сам он одет герольдом.
Развернув послание, Пип зачитал:
– Король повелевает всему Королевству! Через два дня во дворце состоится бал, на котором принц выберет себе невесту! Приглашаются все незамужние девушки и женщины Королевства!
Закончив читать, он ушел.
Действие снова переносится в дом Золушки.
– Что, быть невестой этой #####! – кричит Ян, размахивая руками.
Из воздуха тут же возникает кулак Алукарда и обрушивается ему на голову.
Люк выразился более дипломатично:
– Не пойду! И точка. В конце концов, я еще не прибил Алукарда!
На бэкграунде появляется огромная надпись: «Фиг тебе!» – и изображение известной комбинации пальцев.
– А… можно я пойду? – опасливо косясь на ножички священника, спросила Серас. – Я… ээ… красивая… молодая… незамужняя… девушка! – сказала она и обиженно покосилась на бэкграунд. Бэкграунд промолчал, напрочь игнорируя ее слова.
Зато заинтересовался Ян.
– Что, правда, ***? – нехорошо посверкивая глазками, спросил он, перебираясь поближе. – Тогда… – притянув девушку к себе, он что-то зашептал ей на ухо.
Зал с интересом следит, как Серас медленно краснеет.
– Извращенец! – заорала возмущенная до глубины души вампирша и тут же припечатала незадачливого поклонника своей базукой, замаскированной под швабру.
Бэкграунд соизволил разразиться «ХА ХА ХА».
Серас прочитала это, шмыгнула носом, села на пол и разревелась:
– Все… уроды!.... Ааааааааа!!!........никто… меня не… любиииит!!!.... вот…. Вот умру!.... назло!..... Аааааааа!.......
На всех присутствующих повисли капли.
– Хочешь, я тебя полюблю? – с надеждой предложил Ян.
– Отстань! – сквозь плач отрезала Серас. – Святой отец! – она устремила заплаканные глаза на свою последнюю надежду: – Прошу вас, защитите меня! От этих… извращенцев!!!
– Не плачь, дитя мое! – возвышенно произнес Андерсон и наложил на несчастную крестное знамение, отчего та вздрогнула и перестала плакать. – Вы, двое, на бал! А для тебя, дитя мое, есть работа! Вот, в общем, убери всю церковь, только к алтарю не приближайся – убьет! Чтобы до нашего возращения все было чисто!
– Спасибо вам, святой отец! – с невиданным доселе энтузиазмом воспрянула духом Серас и кинулась отмывать церковь.
Бэкграунд видимо помрачнел.
– Итак, – вступил Максвелл, – мачеха и сестры уехали на бал, оставив Серас делать всякую тяжелую и грязную работу по дому. – показывают Серас, с энтузиазмом моющую полы. – Но девушка задумалась, а почему, собственно, ее не взяли на бал?
Серас пожала плечами:
– Не взяли и не взяли.
Бэкграунд выдал свое коронное: «Мент!»
Боязливо покосившись на надпись, девушка зачастила:
– Да-да… это так несправедливо, что меня не взяли на бал! Ах, какая я несчастная! Я просто умруууууу!
– И тут, – загадочным голосом, в котором прорезывались истерические нотки, сказал Максвелл, – в доме повеяло могильным хладом и раздался жуткий хохот.
V_V’’’ – отреагировал бэкграунд.
И на сцене появился Алукард. В длинном вечернем платье, с крылышками за спиной, диадеме, туфельках. Все абсолютно красное. В руках Шакал вместо волшебной палочки.
При его появлении Серас хлопнулась на задницу и зашлась истерической икотой.
– Серас очень испугалась, когда в церкви…
– Какая церковь?! – заорал Алукард, исчезая. – Меняйте декорации, мать вашу!
– В общем… – Максвелл прокашлялся. – Серас очень испугалась, когда рядом с церковью вдруг появилась… гм… прекрасная… гм… женщина… с волшебной… гм… палочкой…
Где-то за кулисами зашелся истерическим смехом Ян. А с ним и весь тринадцатый дивизион.
– Т-ты… ик!.... кто? – по сценарию спросила Серас.
– Твоя фея-крестная, мать… – процедил Алукард.
– А какого хрена тебе тут надо? – тут же нашлась она. Но подниматься на ноги не спешила.
– Хочу отправить тебя на бал, чтобы ты… – Алукард подошел к полицейской и что-то зашептал ей на ухо.
Зал с интересом следит, как бледность заливает лицо вампирши, и как округляются ее глаза. От страха, надо полагать.
– Н-но… мастааа… как… я… я не могу же!... – Серас заклинило.
Вампирохантер тяжело вздохнул.
– Ладно. Давай, тащи что-нибудь. Ну, там, черепушку какую-нибудь, что ли… – говоря так, он вытащил из декольте четырех червяков и мохнатого паучка. И кинул все это на пол.
– Аааа! Какая гадость! – мгновенно отреагировала Серас и вскочила куда повыше – на алтарь.
Взрыв.
– Говорил же, убьет! – напомнил из-за кулис Андерсон.
Когда дым рассеялся, зрители увидели зареванную Серас и Алукарда с каплей.
– Ааааа! …. Все хотят моей смерти!.... аааааа!!
Еще один тяжелый вздох.
– Наконец, – продолжил Максвелл, – Серас успокоилась, нашла старый череп, и фея-крестная превратила его в карету, червяков в коней, паука в кучера, а грязное платье Серас в бальный наряд.
Сцену снова заволокло дымом. Когда он рассеялся, взглядам зрителей предстала чумовая тачка почему-то с четырьмя пушками на крыше и водителем неопределенной национальности и Серас в… костюме мастериц бразильских танцев, который составляет из себя босоножки, очень маленькое бикини и много-много перьев на попе и на голове. И все это разноцветное.
Оглядев себя, Серас зарделась.
– Маста… но… это же…
Критично оглядев ее, Алукард высказал свое веское слово:
– А тебе идет, полицейская.
– В кои-то веки я с ним согласен! – прерывающимся голосом прошептал из-за кулис Юнг Валентайн.
Серас обернулась. Внизу, у самого пола, из-под бэкграунда, блестел целый рядок совершенно сумасшедших мужских глаз. И было их там даже больше, чем у Юнга, Яна и Пипа вместе взятых.
– Э…
– Хахахаха! – разразился смехом Алукард, исчезая. Потом, остановившись на полпути, добавил: – Только не реви! В полночь превратишься обратно! – и исчез окончательно.
– Поскорей бы полночь… – вздохнула главная героиня.
– Остановите часы! – донесся из-за кулис мужской хор.
Занавес.
Антракт десять минут
Зрители выходят покурить.
За кулисами истерически рыдает Серас. Жилеткой ей служит Андерсон, как самый стойкий из всего закулисного мужского населения.
Интегра прозревает ужасное будущее.
Алукард где-то витает.
Конец антракта.
Занавес.
Действие переносится в королевский дворец, потому и сцена обставлена соответственно. По середине – запасной трон Королевы, ковры, гобелены, оставшиеся от рыцарских времен. На троне сидит Вальтер, рядом стоит Интегра и мрачно жует сигару. Перед троном танцуют охотники из тринадцатого дивизиона.
Максвелл откашлялся.
– В королевском дворце вовсю шел праздник. На бал прибыли все девушки Королевства, каждая хотела понравиться принцу. – Интегра скривилась.
– Понравился тебе хоть кто-нибудь? – спросил Вальтер, стоически выдерживая роль.
– Ни одна. – процедила Интегра. – Огоньку не найдется?
В углу тусуются Валентайны. Им неинтересно.
– И вдруг двери распахнулись и в зале появилась прекрасная девушка! – объявил Максвелл. У всех мужчин слюни закапали. На сцену вышла Серас, скромно прикрываясь ладошками. Ее появление было встречено громкими овациями. – Она была столь прекрасна, что никто не мог оторвать от нее глаз. Но, самое главное, она очень понравилась принцу!
Хеллсинг закатила очи горе, но послушно направилась к несчастной главной героине. Схватив ее за руку, она потащила Серас прямо на середину сцены.
– И они стали танцевать. И танцевали они всю ночь, до тех самых пор, пока часы не пробили двенадцать…
Молчание.
Все смотрят на часы, на которых, почему-то, вот уже который час ровно восемь.
– А? – не поняла Серас.
– Двенадцать, я сказал.
На часах восемь.
– Ура! – грянул радостный хор, все перестали пялиться на часы и продолжили пялиться на Серас.
– Интегра-сама! – девушка быстро спряталась за спину начальницы.
– Алукард.
«Двенадцать!» отразилось на бэкграунде и послышался звук перезаряжаемого пистолета.
– Ну, двенадцать, так двенадцать… – пробурчал кто-то, и довольная Серас бросилась вон со сцены.
Проводив ее удрученными взглядами, Искариоты тяжело вздохнули.
– Ну и падла же ты, Алукард, – озвучил общее мнение Люк.
– Прекрасная незнакомка сбежала с бала, – поведал зрителям Максвелл, – как только на часах пробило двенадцать. И этим она повергла в уныние оставшихся… – «оставшиеся» закивали и пригорюнились. – Но… что это? Принц, выбежавший следом за красавицей, нашел на ступеньках только туфельку…
Интегра вытащила из-за спины босоножку.
– И тогда он поклялся, что…
– Клянусь, – скучным голосом зачитала текст леди Хеллсинг, – что та девушка, которой придется в пору эта туфелька, станет моей невестой.
Занавес.
Антракт десять минут.
Зрители выходят покурить.
За кулисами мужчины уговаривают Серас не снимать бальный наряд. Она – с божьей помощью в лице отца Андерсона – показывает всем, где раки зимуют.
Интегра прозревает еще более ужасное будущее.
Алукард демонически хохочет.
Конец антракта.
Занавес.
Действие снова в домике Золушки. День. Мачеха и сестры пьют чай и обсуждают вчерашний бал.
– А вот когда мы пришли со своей армией упырей, – захлебываясь словами и чаем с водкой, рассказывал Андерсону Ян, – то мы поубивали всех! Ну, почти всех, кроме этой… как ее… – он покосился на бэкграунд. Бэкграунд хмурился. – В общем, всех, кроме Рыцарей Круглого Стола. Потом мы дрались с Вальтером. Ты не смотри, что он старик. Он еще ого-го! А потом… – он мечтательно зажмурился. – Потом, когда моя армия была уничтожена, Серас так меня обнимала!... Так крепко, так страстно…
– Ууууууу! – завистливо протянули из-за кулис.
– Мы были так близки…
ХЛОБЫСЬ!
Проходящая мимо Серас огрела его своей базукой, на этот раз замаскированной под метелку для пыли.
– Так близки… – просипел пришибленный Ян и замолк.
– В это время, – вступил Максвелл, – по всему Королевству разъехались гонцы.
На сцену снова выходит Бернадотте. И опять у него с собой огромный свиток.
– Королевский указ! Та девушка, которой придется в пору туфелька, станет невестой принца!
– Как интересно, – пробурчал Андерсон. Куда больше его интересовали спицы для вязания. Он как раз прикидывал, как замечательно можно убивать ими вампиров, если покрыть серебром, заточить и освятить в церкви.
– Мачеху и ее дочерей очень заинтересовала эта весть, и поэтому они пригласили гонца к себе в дом, надеясь, что туфелька придется одной из них в пору.
Бернадотте нагло расположился на диване и вытащил туфельку.
– Ну?
Валентайны хмуро глядели на него.
– Первой решила попробовать старшая сестра, – намекнул Максвелл.
Люк вздохнул, снял ботинок и, задрав юбки, протянул Пипу свою ногу.
Сморщив нос, типа, как воняет!, Пип попробовал нацепить босоножку на его лапищу.
Радостно помотал головой!
– Облом!
От счастья старший брат перекрестился.
На Яна туфелька тоже не налезла.
– Посмотрев на мрачных сестер, гонец спросил:
– А нет ли у вас в доме девушки? Ну, знаете, обязательно вот с такими буферами, – Пип даже показал наглядно, – и классной задницей.
Братья Валентайн заворожено следили за его манипуляциями. Потом дружно помотали головами.
ФЬЮЮЮЮ!
Пип покачнулся и повалился набок. Серас все-таки продемонстрировала ему стрельбу без оптического прицела на дальние расстояния. Правда, без базуки.
Быстро очнувшись, Бернадотте вытащил на сцену Серас и напялил на нее злосчастную босоножку.
Тут сцену снова заволокло дымом, а когда дым рассеялся…
– Аааааааааа! – завизжала Серас, вновь увидев на себе ненавистный наряд.
– Оказалось, что Серас и есть та самая красавица, которая так понравилась принцу.
Интегра глубоко вдохнула, выдохнула и вышла на сцену.
– Принц примчался, как только услышал столь радостную весть, и сразу же предложил Серас руку и сердце.
Скрипнув зубами, леди Хеллсинг опустилась на одно колено и молвила тем же занудным голосом:
– О, прекрасная незнакомка, молю вас, станьте моей женой!
Неопределенно пискнув, Серас свалилась в неподдельный обморок.
– Серас так обрадовалась, что не могла и слова от счастья вымолвить. И, когда принц ее поцеловал…
– ЧТО?! – взревела Интегра.
«ХА ХА ХА» отозвался бэкграунд. И перевел: «Целуй ее».
– Но… но… – пыталась протестовать Серас, но тут Интегра заткнула ей рот поцелуем. Пришлось замолчать.
– И жили они долго и счастливо…
Занавес медленно закрылся.
Конец.
Бурные овации.
Поздний вечер того же дня.
Одна из маленьких гостиных замка Хеллсингов. Актеры успокаиваются. Дам отпаивают: Интегру чаем с валерьянкой, Серас кровью. Алукард, снявший костюм феи, о чем-то треплется с Андерсоном. Максвелл выслушивает исповеди братьев Валентайн. Вальтер проявляет недюжинную выдержку.
В общем, все счастливы.
Особенно зрители.
Особенно Королева, которая сказала напоследок:
– Дорогая моя, мне безумно понравилось! Думаю, в следующий раз мы поставим «Белоснежку и семь гномов»! Или «Дюймовочку»! Тоже очень хорошая сказка!
- Ага! «Веди себя достойно, веди себя достойно…». В рот тебя ***!
- Прекрати врать! Меня не ***!
- В разные камеры их.
Поочередно хлопнули две двери.
«А у них сегодня пополнение!» - удивленно подумал Алукард и с новыми силами взялся за ложку.
Но тишина длилась не долго.
Из подвала разносились тихие шуги в три пары ног. В полном молчании открылась и закрылась дверь.
- Паранойя + галлюцинации. Сказал лишь только, что его зовут D. Разговаривает со своей левой рукой. Самое ужасное: она ему отвечает! – Как пушечный выстрел раздался в звонкой тишине голос доктора.
Алукард косо глянул на стену соседней палаты, где должен был находиться D.
« Вот только настоящих психов нам еще не хватает!» - раздраженно подумал он и принялся утоньшать преграду к свободе.
* * *
Первый шаг к всеобщему убегновению, сами того не желая, сделали санитары. На Новый год за примерное поведение они стали дарить своим подопечным подарки: отец Александр получил свой долгожданный керпичеподобный том Библии, Ян овладел столь же толстым словарем для изучения цензурной лексики, с которой у него были проблемы. Правда он заказывал себе «Майн камф», но медики, по понятным причинам, пропустили его желание мимо ушей. Люку, который тоже хотел прочитать (или перечитать) труд Гитлера, преподнесли «Капитал» Карла Маркса, чем тот (Люк, не Маркс) был чрезвычайно возмущен. D ничего дарить не стали, т.к. он наотрез отказывался говорить с врачами. Когда Алукарду предложили самому выбрать себе подарок он, уповая на то что у него достаточно сумасшедший вид, широко улыбнулся и попросил две ложки из нержавейки. Санитары, уже давно ко всему привыкшие, притащили ложки и вампир, с наслаждением отбросив свое 30 раз уже погнутое орудие, стал крушить бетон обновками.
Эти мирные, казалось бы, события и приблизили великую бурю, названную позже Побег Из Желтого Дома Хеллсингов.
Началось все, как ни странно, с отца Александра, которому грептило выйти отсюда и продолжить свою завещанную Господом миссию. Однажды, зайдя в его палату для ежевечерней проверки, два санитара заместо падре узрели в стене приличную дырку, ведущую прямиком в приусадебный парк (как Александр проделал столь колоссальный труд за столь короткое время, так и осталось загадкой). Поспешив следом, служители Гиппократа вскоре нагнали святого отца, движения которого заметно стесняла смирительная рубашка, пусть и с развязанными рукавами. Тот остановился, раскрыв Библию, стал читать своим преследователям проповедь. Санитары, почувствовав в себе безумное желание отбросить протестантство и вступить в католичество, смиренно возвели глаза к небу и встали на колени.
- … учите доктрину, поцелуйте дитя, и да прибудет Свет с вами. – Закончил Андерсон и поочередно опустил том на головы санитаров. – Хотя пока придется полежать в потемках! – Хихикнул он и скрылся в ночи по направлению к Риму.
Вторым дерзнул Ян. В тот же вечер. Почти в тот же отрезок времени.
Медсестра разносила обед по палатам и вскоре настала очередь младшего Валентайна, которого сестра ласково называла милым, послушным мальчиком и искренне не понимала, за что же его упекли (не считая обилия пирсинга и кепочки с глазом). Заходя в его палату, чинно неся перед собой поднос, сестра милосердия широко распахнула дверь, забыв предварительно за нее заглянуть. «Милый и послушный мальчик», вооружившись своими новыми лингвистическими познаниями, легонько стукнул ее материальной формой этих познаний по голове, ловя одновременно падающий поднос. После этого Ян не спеша сел и перекусил своим стаканом крови, а заодно и стаканом Люка, присовокупив к этому оладьи сбежавшего Александра Андерсона, вытер руки и пошел выручать брата, т.е. Люка.
Тяжелый запор скрипнул, представив на всеобщее обозрение Люка, вдумчиво читающего «Капитал».
- Брат, встань пожалуйста, нам пора… Тьфу ты черт! – ругнулся Ян – Живо на выход! Ща, блин, амбалы придут, втык дадут! Начитался, называется, всякой хрени! – добавил он потише – Айда, оторвись от своего Маркса, нас в «Миллениуме» заждались!
Старший Валентайн виновато поглядел на брата.
- Ян, ты знаешь…
- Нет, не знаю.
- Я больше не пойду в «Миллениум».
- Чего!? – не врубился Ян.
- Я больше не фашист!
- Чего!!??
- Я коммунист. - Люк потупился и принялся изучать стратегически важные объекты каменного пола.
- Идем, идем: проспишься, голову помоешь, кровушки свежей попьешь – пройдет! – увещевал младшенький Валентайн, ведя несчастного брата по коридору.
- Надо делать революцию! Буржуазные элементы угнетают рабочий класс! – слабо сопротивлялся Люк.
- Сделаем, браток, сделаем. И революцию сделаем, и Хеллсингов сделаем, и Ватикан сделаем – успокаивал его Ян, выводя из подвалов.
Чувствуя, что остается почти один, Алукард заволновался.
- Эй, выпустите меня! – крикнул он уходящим братьям.
- Ага, щас! А ты потом на нас собак трави, пулями в нас серебряными стреляй… Жди! – гаркнул Ян.
- Я тоже хочу проспаться! Я тоже хочу голову помыть и попить свежей кровушки! – не сдавался ампир.
- К моему сожалению, мои убеждения не совпада..... тьфу ты ***... Иди на ***! – гыгыкнул Ян и скрылся за поворотом.
« Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» - отдаленно послышался возглас Люка, и все затихло.
«Вот мерзопакость!» - зло подумал Алукард, отметив про себя, что надо не забыть расквитаться с Александром и Валентайнами. Жуткая тоска навалилась на вампира, и он принялся с ожесточением доделывать дыру в стене. Оставалось какие-то 15 сантиметров до вольного воздуха и свободы от гнета Хеллсингов.
- Эй, D, ты там? – громко спросил Алукард, пытаясь отвлечься от тяжких мыслей.
За стеной что-то загадочно прошуршало и затихло.
Минут через пять подвал огласил топот доброго десятка ног и ругань доброго десятка глоток. Видимо, санитары таки спохватились. Заметив, что почти все палаты пустуют, медики решили открыть соседнюю с алукардовой. Последовал скрежет двери и удивленный возглас того самого десятка глоток: палата была пуста. Вместо дампила на стене красовалась надпись (кровью, конечно), гласившая: «Здесь был D».
Через 24 часа Желтый Дом Хеллсингов распустили. В его бывших апартаментах остался лишь одинокий Алукард. Интегре Вангейтс Хеллсинг было 12 лет…
* * *
Матерясь на жаргоне двухсотлетней давности, Алукард сладостно отбросил ненужную уже ложку из нержавейки. Оставался лишь сантиметр, и это расстояние легко было преодолеть несколькими пинками ноги. Но не может быть в жизни все так легко и просто! Только вампир приготовился пнуть стену, как его отвлек звук падающего в коридоре вентиляционного люка. Кто-то нервно дергал за ручку его двери.
Алукард привычным движением сел на пол, широко расставив ноги, прикрывая дыру спиной, и притворился трупом. Вышло весьма правдоподобно, учитывая строгую диету, на которой от сидел уже 20 лет.
Послышались голоса: детский и взрослый. Выстрел. Дверь распахнулась, и в камеру влетела тринадцатилетняя девочка в юбке и очках а пол-лица. Грянул второй выстрел. Кровь оросила пол и частично стены. Девочка вскрикнула и схватилась за руку. На пороге стоял усатый дядя с пистолетом, за его спиной еще трое-четверо. Усатый читал какой-то длинный, напыщенный монолог, но Алукард его уже не слушал. Он чувствовал только запах крови и дикое разочарование: «Я был всего в сантиметре! Может они все уйдут? За что? Что я такого сделал? Жрать охота! Кровь вкусная! Санитары – уроды: не кормили двадцать лет! Такая теплая, вкусная, вкусная…» Алукард оборвал свои мысли, чувствуя, что на него все смотрят и ужаснулся. «Что же я наделал!? Мать моя Кармилла!» Он стоял, сам того не замечая, посередине комнаты на коленях и с упоением лакал кровь с пола.
- Живой труп! Живой труп! – завопили люди.
- Что, Достоевского перечитали? – ухмыльнулся ампир – А я еще знаю «Идиот» и «Бедные люди» - это про вас, и «Записки из подполья» - про меня. И «Братья Карамазовы» - про Валентайнов. А еще «Преступление и последующее за ним наказание» - про преподобного Андерсона! А еще : «Кто не спрятался, того съем!» моего собственного сочинения!
Кто не успел спрятаться, того он действительно съел, разорвав предварительно смирительную рубашку. Съел весьма не эстетично, но чрезвычайным аппетитом. Усатому оторвал руку, но чисто для порядка: нечего пистолетами размахивать!
Девочка выхватила из оторванной руки пистолет и прижалась к стене. Алукард навис над ней как неизбежная кара судьбы.
- Слушай, давай так: ты не дергаешься – я не больно кусаюсь. Ты смирненько лежишь – я быстро ухожу. Лады? – спросил вампир, нагло ухмыляясь.
- Нет, не лады! Лучше: ты не кусаешься – я не стреляю. Ты отходишь на приличное расстояние – я опять не стреляю! – пропищала девочка тоненьким голоском.
- Чего? Ты мной еще командовать будешь? – переспросил, нахмурившись, Алукард.
- Я Интегра Вангейтс Хеллсинг, и не собираюсь подчиняться вампиру! Если ты сейчас же не уберешь свою нахальную морду от моего лица, я тебе так ***, и будешь потом так мучится что мало не покажется!! А потом суну паяльник серебрянный в задницу...
- Отлично! Просто великолепно! Узнаю манеру Хеллсингов! – в сердцах воскликнул Алукард, мечты которого сыпались в прах, и встал на одно колено – Валяй, приказывай, хозяйка!
- А тебя как звать-то? – спросила юная Интегра, опуская пистолет.
- Алукард, как меня называл твой прапрапра….прадед, будь ему на том свете неладно! Приказывай давай, а то на коленках стоять надоело.
- Ну… - задумалась «хозяйка» - Для начала кокнем дядю, а потом по обстоятельствам. Спасибо, кстати! Не дал погибнуть молодой жизни!
- Да не за что. – Хмуро отозвался Алукард, прощаясь с мыслью о свободе – Пошли дядю убивать. Он вон уже куда уполз.
нтеграл проснулась как всегда около шести утра. Она перевернулась на другой бок, и внезапно ударилась лбом о что-то твердое. Шепча непечатные выражения она открыла глаза и обнаружила что лежит в темном душном ящике.
«Так – подумала она – надо сказать домашним что мне надоели эти шутки с переносом в гроб». Нащупав кнопку и дождавшись когда крышка гроба поднимется она выпрыгнула на каменный пол. И в следующий момент запуталась в подоле ночнушки. Интеграл никогда не носившая юбки, и даже ночью предпочитавшая спать в пижаме, тупо осматривала свои ноги. И вот странно, они оказались вовсе не ее. Не зная что подумать, она почесала голову, и обнаружила что ее волосы стали не просто короткими а очень короткими, в общем у нее теперь прическа стала как у Виктории. Или…. Сглотнув она повернулась к зеркалу на стене. Зачем оно Виктории, никто не мог понять. В зеркале она увидела Викторию. Интеграл подняла руку, Виктория в зеркале тоже, Интеграл опустила конечность Виктория повторила движение. Интеграл состроила рожу, отражение Виктории тоже собезьянничало. Если бы не железные нервы, заработанные в боях, и не быстрая приспосабливаемость, то Интеграл наверное закричала бы. Но она только присвистнула и пошла наверх, шлепая босыми ногами по ступеням.
***
Виктория открыла глаза и видела…..себя.
- Мама!!!!!! – заорала она.
- Не ори! – приказала ей ее копия.
Девушка кивнула и села на постели с открытым ртом. Интеграл знала, что может глупо выглядеть, но сейчас наблюдая за собой со стороны, да учитывая что ее телом управляла Виктория, она поняла что выглядит полной идиоткой.
- ты кто? – задала Виктория совсем не глупый вопрос.
- Кто, кто - Интеграл рассердилась – конь в пальто. Посмотри на себя.
- А что? – снова протупила Виктория.
- Ничего – Интеграл вздохнула - ну посмотри в зеркало.
Виктория опасливо поглядывая на нее, по стенке прошла к зеркалу. Минуты три она как могла соображала в чем дело. Затем медленно повернулась в хозяйке.
- леди Интеграл? – прошептала она. И когда Интеграл кивнула грохнулась в обморок. Хозяйка Хелсинга постояла над собственным телом, не подающим признаков жизни, и вздохнув стала искать старые джинсы. Ходить в миниюбке ей не хотелось. Виктория очнулась в тот момент когда Интеграл натягивала блузку.
- Что со мной? – прошептала вампирша. – это что правда.
- Смотря что – ответила ей Интеграл, пытаясь застегнуть пуговицы на необъятной груди.
- Ну что мы теперь в других телах. - пролепетала Виктория
- А сама не видишь? – хмыкнула ее собеседница.
- Я не хочу-у-у-у!!!!!!!!!!!! - заревела Виктория.
- Я тоже. – Интеграл поправила джинсы – ну и как я выгляжу?
- Нормально, а как же я? – ответила ей вампирша.
- Тоже одевайся, чего в пижаме то бегать.
***
- Значит так – Интеграл прошлась по комнате. – мы с тобой поменялись телами.
- и что будем делать? – спросила Виктория.
- Пока ничего – Интеграл села на стол, стол угрожающе затрещал.
- Послушай милая – обратилась она к Виктории - ты сколько весишь?
Но ответить вампирша не успела, так как из подвала донесся предсмертный крик всех животных Африки.
- что-то мне подсказывает, то мы не одиноки в свое несчастье – Интеграл спрыгнула со стола и потащила Викторию вниз.
Алукард стоял у зеркала и тупо смотрела на свое отражение. Когда девушки вошли он повернулся к ним и заорал:
- что здесь происходит, что за маскарад, почему я похож на вашего вампира, и что вы делаете в Ватикане?
- Отец Андерсон? – тупо посмотрела на него Виктория и снова упала в обморок.
- Чего это с леди Хелсинг? – не понял священник находящийся на данный в теле вампира.
Интеграл в теле Виктории вздохнула:
- Интеграл это я – объяснила она и сразу же пожалела об этом. Потому что к ее ногам упало тело Алукарда.
- Всегда мечтала что бы к моим ногам падали мужчины – сказала она – но сейчас это как-то не вовремя.
- Значит так – повторила Интеграл посматривая на Андерона рассматривающего свой новый прикид – повторяю, мы поменялись телами.
- И что делать - повторила священник вопрос Виктории.
- Ждать – ответила Интеграл – может еще кто объявится.
- Мать вашу – в комнату влетел Волтер – что в мире твориться. Кто-то спер мою винтовку. И я стала……
Виктория в теле Интеграл мягко сползла на пол.
- …..мужчиной. – закончила фразу Рип. – а чего тут происходит?
- Да так – Интеграл пожала плечами – телами меняемся.
- Ух ты, можно и мне тоже – восхищенно спросила Рип.
- По-моему ты уже – Андерсон хмыкнул.
- А ну да – Рип захихикала. И увидев тело на полу спросила - А что с Интеграл.
- Спит – Хохотнул Андерсон.
- Интеграл это я – сказала хозяйка Хелсинга.
- Ну круто – Рип даже присвистнула – ну и сон.
- Это не сон. – Интеграл порылась в тумбочке и явила на свет пачку сигар.
- Может не стоит курить – предостерег ее священник.
- Мой дом. Что хочу то и творю. – сорвалась леди Хелсинг.
- Я не об этом – отмахнулся он – просто ты в другом теле, вдруг что ….
- Каким ты стал заботливым – хмыкнула Рип.
- Да тут подумал, вдруг мы все связанны – стал развивать он свою теорию – если что-то случиться с одним, то другие в свои тела не вернуться.
- Ну надо же – Интеграл смяла сигару и бросила в урну.
- Ты начитался научной фантастики – Рип стала рассматривать свое новое тело.
- Вовсе это не фантастика – обиделся священник.
- Ладно, - Интеграл посмотрела в окно. – если так думать, мы с Викторией поменялись телами парой, значит и у вас так же. Алукард в теле Андерсона, а Волтер в теле Рип.
- И что? – спросили ее собеседники, кроме Виктории, все еще пребывающей в отключке.
- Будем искать ваши тела – подвела итог Интеграл.
- Мы остановились в загородном доме – мигом от
|
