Уговорили, черти.. Выкладываю то, что смогла на данное време занести в комп..
«Война, война!»
Париж, Франция; 25 августа 1938 года; 3:13
Ночью на улицах Парижа холодно и сыро. Есть, практически, нечего, а работать киллером мне надоело. Я 3 дня, как сбежала из испанского публичного дома, ничего, кроме сухарей, не ела. Шаги в темноте становились слышнее. Фонарь, тускло освещавший улицу, внезапно озарил человека, вышедшего из тени улочек. Он был невысокого роста, глаза карие, а волосы напоминали, своим цветом, шоколад. Одет он был в длинный плащ, половина лица скрывалась за шарфом. Он смотрел на всех с призрением и, с каким-то непонятным, отвращением. Меня он заметил не сразу (трудно заметить синий комочек, прячущийся в темноте ночи от международной полиции).
- Прелестное дитя, что ты здесь делаешь? – Он говорил на французском с лёгкой запинкой. – Ты знаешь другие языки, кроме французского?..
На улице было холодно, дрожь пробирала всё моё тело.
- Я знаю много языков… - голос дрожал, что не возможно было дальше говорить. – А какой вам будет от меня прок?..
- Великолепно, - от его тона, улыбки многих бросало в дрожь, но мне стало теплее. Он вынул из кармана плаща свёрток, материя была тёмного, скорее даже грязного, цвета. – Ты можешь прочесть, что здесь написано?..
В свете луны блеск того, что лежало в свёртке, показался мне сильно знакомым. Он протянул мне свёрток. Открыв его, я поняла что спрятано от глаз обычных людей. Это было копьё, надпись на нём я помню практически наизусть, эти слова я сама лично наносила на копьё. Но где он его взял?..
- Я не знаю этого языка, но он похож на… латынь.
- У меня есть большая библиотека. В ней собрано множество книг, может среди них, ты найдёшь перевод?.. – Его глаза заблестели.
- Я постараюсь вам помочь…
К нам подъехала машина. Я не смогла даже подняться с кален, на которых сидела. Он взял меня на руки и положил на сидение. Я попыталась сесть, но услышала его голос:
- Лучше выспись. Завтра будет тяжёлый день…
Я закрыла глаза и погрузилась в мир снов.
25 августа 1938 года; 11:30
Тепло. Мягкое одеяло, подушка. Пахнет весной. Солнце, за плотными шторами, практически достигло зенита.
Голоса за дверью становились слышнее. Интересно было не то, о чём они говорили, а то, что они говорили на немецком. Голос вчерашнего мужчины перекликался с ещё одним мужским голосом, мне не знакомым.
- …ты уверен, что она сможет перевести эти слова. Многие учёные пытались, но так и не смогли, - голос незнакомца был с сомнением.
- Она знает этот язык, я уверен!!!
- Откуда она может знать этот странный язык? Она ведь совсем ребёнок…
- Она не ребёнок, она даже не человек!!! – Его голос был твёрд, он заступался за меня – Она похожа на ангела!
И вдруг я почувствовала, что от тепла и уют у меня распустились крылья. Развернувшись, я увидела, что все мои 6 крыльев лежат на мягких, пуховых подушках. Я снова услышала голос моего вчерашнего знакомого:
- Сейчас ты сам всё увидишь…
Дверь открылась, и в комнату вошли двое мужчин. Они были в форме, я могла узнать знакомого, только по голосу и глазам, которые я успела запомнить. Второй человек мне был не знаком. Он был немного ниже первого, толстенький, но в глазах презрение и насмешка. “Холодные” глаза, смотрящие над очками, внушали страх.
Прикрывшись одеялом, я села. Крылья расправила так, чтобы был чётко видно каждое пёрышко. Увидев мои крылья, незнакомец искривился в нелепой улыбке. Я начала разговор первой (на немецком, разумеется):
- С добрым утром! Я прошу прощения, за доставленные вам неудобства… Вчера я забыла представиться. Меня зовут Мария Луиза Алиса Темучин Огненная, но вы можете звать меня просто Алиса… А как ваши имена, господа?
- Действительно, великолепно! – незнакомец улыбнулся сильнее. – Наши имена тебе всё равно ничего не скажут.
- Не волнуйся, - знакомый взял инициативу в сои руки. – Разреши представиться, этого человека зовут Монтана Макс, так же он известен как Криг. Но ты можешь звать его просто Макс.
Незнакомец поклонился, подошёл ко мне и поцеловал мою правую руку. Левой я придерживала одеяло, закрывающее тело и ноги. Он сказал:
- Я очень рад с тобой познакомиться…
- А вы, простите, кто? – Я обратилась ко вчерашнему человеку.
- А разве ты не знаешь? Ты что не читала газет, за последние 5 лет?
- Извините, как-то мне эти 5 лет не до газет было. – Я говорила с недопустимым, для ребёнка, презрением.
- Ничего страшного, - знакомый поклонился и представился. – Меня зовут Адольф Гитлер, с 1933 года рейхсканцлер Германии. Макс занимает должность старшего лейтенанта.
Я очень удивилась, когда поняла, что передо мной стоят люди, занимающие высшие посты. Влияющих на судьбу мира людей, созданий, событий не так уж и много. А эти люди вершили судьбу человечества и стояли сейчас предо мной, в этой комнате.
- Ты обещала мне, что переведёшь письмена на копье. И что это вообще за копьё?
Бездарные людишки, они даже не понимают, что находится у них в руках. Над этой надписью я работала 13 дней и ночей, а они не знают даже что это за Копьё… Зачем Создатель отдал его людям? Но это уже решать не мне…
Закрываясь крыльями, я начала вставать с постели. Монтана отошёл в сторону и повернулся ко мне спиной. Рейхсканцлер указал мне на небольшой комод, стоявший в углу комнаты, но его взор был направлен в пол.
В комоде лежало много разнообразной одежды. Я долго капалась, выбирала. Но всё-таки остановила свой выбор на белой рубашке, чёрном, с вертикальными розовыми вставками, корсете, полосатых, чёрно-розово-синих, чулках и коротенькой, ядовито-зелёной, юбке. Ленты на корсете тоже оказались зелёными, а рядом с комодом стояли тёмно-зелёные сапоги, с ядовито-зелёными вставками и с нашивками виде свастики, на внутренней стороне, и орла, на внешней. Волосы я подвязала розовой лентой, а крылья мне пришлось втянуть.
Одевшись, я развернулась к ним.
- Я готова. Так куда мне надо идти?..
Немного ошеломлённый, Макс задал мне вопрос, от которого я чуть не упала на пол:
- У меня к тебе 2 вопроса. Первый, где твои 6, по моему, крыльев? И второй, а грудь у тебя настоящая?.. – Он показал пальцем мне на грудь.
Мои глаза округлились. Поправив волосы, я подошла к нему.
- Самая настоящая, - я говорила с уверенностью и хитростью. – А если не веришь, то можешь потрогать!
- С превеликим удовольствием…
Как только он попытался дотронуться до моей груди, так сразу же получил звонкую пощёчину от меня. Адольф громко рассмеялся над нами, но потом взял меня под руку и повёл к двери:
- Прошу, пройдём в библиотеку…
Мы вышли в широкий коридор, стены были расписаны под XVIII век. Мы шли до широкой лестницы, которая вела на первый этаж. Пройдя ещё немного, мы оказались перед дверью библиотеки.
библиотека поместья, 12:42
Библиотека действительно оказалась огромной. Казалось, что все книги мира есть в этой библиотеке, стеллажи до потолка были забиты книгами разных времён и эпох. Может, где-то среди них, упоминалось и моё имя. Ведь тогда нас считали посланцами Божьими на Землю, почитали, считали Богами. По середине библиотеки, в застеклённой витрине, лежало Копь, то самое – Копьё Судьбы. Видимо, были попытки его укрась, т. к. возле витрины стоял канвой.
Пройдя через всю библиотеку, мы остановились около письменного стола. На нём лежало множество разных ручек, перьев, карандашей и прочего…
- Присаживайся, здесь ты будешь работать. Если что-то понадобится, можешь позвать Рип Ван Винкель или просто Рип, она лучше всех знает эту библиотеку и дом.
Он поклонился и скрылся за стеллажами. Я слышала о нём много лестного и проклинающего, но никогда не видела его лично, да ещё так близко. Интересно, а что случится, если я позову Рип? И как скоро она сможет здесь появиться?
- Ну, не будем гадать на кофейной гуще, - я крикнула, что есть сил. – Риииип!!!
Из-за стеллажей появилась девушка лет 20-23, в строгом чёрном костюме и с мушкетом, в дугой руке она держала жёлтый зонтик. Вышла она, можно сказать, из неоткуда. Странная, она скорее всего подчинялась не Адольфу, а кому-то другому, может даже Монтане.
- Ты меня звала? – она повернулась ко мне.
- Да. Ты можешь мне дать самую древнюю книгу.
Она скрылась за стеллажами и не появлялась около 10 минут. Странная девушка, её улыбка могла испугать обычного человека. Но для меня она подходила, я люблю людей, которые могут сделать для меня что-то полезное.
Она стояла передо мной уже с книгой. Этой книгой оказалась библия, датированная III веком н.э., мда… Но всё таки это лучше всего подходило для перевода. Я несколько раз пролистала её от начала до конца. Всё понятно. Рип стояла предо мной и улыбалась, закрываясь от солнца тенью от зонтика. Странная девушка.
- А вы действительно знаете всё, что происходит в этом доме?
- Да, я давно охраняю этот дом и знаю всё, что в нём происходит.
- А вы видели, как привезли меня сегодня утром. И что здесь было после? – У меня взгляд стал похож на взгляд маленького котёнка. – Вы можете мне рассказать?..
Её хохот, резко вырвавшийся в тишине, немного испугал меня.
- Великолепно, он так мне и сказал, - хохот стал сильнее. – Действительно… Кажется ты действительно ничего не видела… Хорошо, - она стала успокаиваться, - я тебе всё расскажу.
История, что сучилась утром… (рассказ Рип Ван Винкель об Алисе)
Тебя привезли около 4 часов утра. Все были немного удивлены, что рейхсканцлер приехал так рано и со спящей, незнакомой девочкой. Денис, один из офицеров армии и водитель, внёс тебя в дом, ты оказалась на редкость лёгкой. Когда внесли тебя в комнату, нам было приказано охранять тебя, пока не проснёшься.
Я, Джин, Марго и Денис должны были переодеть, уложить и проследить за тобой. Денис уложил тебя на кровать и вышел за дверь, охранять вход. Марго и Джин стали раздевать тебя, а я ушла за вещами, которые тебе понадобятся, когда проснёшься.
Я поднималась по лестнице, как вдруг услышала крик из твоей комнаты. Добежав до комнаты, я обнаружила, что Денис лежит без сознания возле открытых настежь дверей. Из комнаты струился ангельский свет, казалось, что небеса разверзлись, и свет их струился на бренную землю. Но войдя в комнату, я поняла, что свет исходит от тебя, а точнее от твоих крыльев.
Марго поднялась и положила тебя на кровать, накрыв одеялом. Мы успели разглядеть лишь твою израненную левую руку, а ещё, что 2 твоих крыла оказались красного оперения, а не белого, как ещё 4. Подняв и растормошив Джин и Дена, мы прибравшись в комнате, разложили всё по местам, Ден подложил под крылья подушки, к нам зашёл Гитлер и сказал:
- Вы можешь идти. Я сам присмотрю за ней.
- Но, вы сами приказали нам охранять её. – Наше удивление достигло предела. Мы не понимали, что здесь происходит, кто ты и зачем он тебя привёз сюда.
- Это приказ, а мой приказ – это закон. Вон от сюда, быстро…
Мы ушли из комнаты, но он оставался с тобой наедине около полутора часов. Мне кажется, что он полюбил тебя сильнее, чем Еву. Ты так молода и прекрасна, а он любит молоденьких. Здесь вы в безопасности от людских глаз, в этих местах нет обычных людей, кроме них (и показала мушкетом наверх). Мы все уже не люди, мы – вервольфы.
Последние слова, которые я слышала, проходя мимо комнаты, были:
- Она так прекрасна…
- Мне интересно только одно, тебе было приятно?..
Её вопрос немного вогнал меня в краску. Я ничего, в принципе, не помню, только мягкую перину и тёплое одеяло. Тепло, тихо, темно, - гармония.
- Извини, но я действительно ничего не помню… - Я снова открыла библию и стала пристально вчитываться в текст. – Хорошо. Текст практически дословный, можно будет легко перевести…
Я встала из-за стола и подошла к окну. На улице светило солнце, во дворе никого не было, а где-то в вдалеке слышалась стрельба. Странно в тишине слышать стрельбу автоматов и танков.
- Что там происходит? Кто стреляет?
- Это молодые солдаты сдают экзамены старшему лейтенанту Монтане. Они готовятся к вступлению в ряды нашего «Последнего батальона». Они должны стать такими же, как мы.
- А кто вы? Если не секрет…
В глубине библиотеки раздался скрип дверей. Тяжёлый, уверенный шаг, с неровной походкой. Подойдя к нам поближе, я смогла разглядеть этого человека. Похож на доктора, так же в белоснежном халате. Халат был явно новый, только что проглаженный, чистый. На носу сидели необычные очки, они имели не 2 стекла, а 8, по крайней мере, я увидела только 8. 2 стекла были большие, как у нормальных очков, а остальные менялись, в зависимости от желания их хозяина. Он был выше всех, кого я видела в этом доме.
- Рип, - он схватил её за края костюма. – Что ты здесь прохлаждаешься. Быстро уходи на свой пост, помогай солдатам подготавливаться к экзаменам. – Он обернулся к окну и увидел меня. – А это ещё кто?
Я развернулась к нему лицом, Рип задыхаясь, сказала:
- Док, это наша гостья, её сегодня привезли в дом…
- Кто? Гостья? Не смеши меня, наша гостья не человек, она ангел. Я сам видел её крылья, а у этой девчонки крыльев нет.
Пока Док высказывался, я успела снять верх блузки и корсет, отвернувшись к окну. Я закричала, но постаралась не сильно громко. Вырвались крылья из спины крылья и осветили светом, ярче солнца, библиотеку.
- А теперь вы верите, что я ваша гостья? Или это для вас не доказательство? – Щёлкнув пальцами, края халата загорелись. – А теперь?..
- Хватит, прекрати…
Я разразилась издевательским смехом и щёлкнув пальцами второй раз, пламя затухло.
- Ты действительно сильная, как о тебе говорили. Разрешите представиться, здесь меня зовут все Док, ты можешь меня называть так же. Я занимаюсь изучением этих, - он указал на Рип, - нелюдей и, частично, их созданием. А кто ты? И, самое главное, откуда такая сила, ангелочек?
- Зовите меня Алиса, и никогда не называйте меня ангелом, я – Серафим. А та сила, которую вы видели, это лишь сотая доля того, что я действительно умею. А чем вы всё-таки здесь занимаетесь, Док? И кто вами командует, кому вы подчиняетесь?..
- Сразу к делу? Значит, ты не так глупа, как я думал. Мы испытываем новые методы по внедрению в организм человека и влияние на него различных вирусов. Наши исследования во многих странах считаются не законными, но в этой стране я нашёл свой приют. Эти люди дали мне материал, лабораторию и охрану. В благодарность за приют, я подчиняюсь старшему лейтенанту, а он, в свою очередь, - Адольфу Гитлеру, так что я, можно сказать, имею 2 хозяев. Мне без разницы, сколько у меня хозяев, я живу лишь экспериментами.
Он отпустил Рип и подошёл ко мне, практически в плотную. Поменяв стёкла в очках, он стал рассматривать пёрышки в моих крыльях. Восхищался, интересовался строением крыльев, так прошло около 2 часов.
Большие часы в библиотеке пробили 15 часов. Рип вскочила, как бешенная, и с криками выбежала из комнаты.
- Что случилось? – Я не понимала, что здесь происходит. – Что это с ней?
- Время обеда. Прошу пройти за мной.
- Извините, вы не могли бы отвернуться, я оденусь, а то я ещё немного смущаюсь ходить по дому в таком виде? Пожалуйста. – Милая улыбочка на моём лице сразила Дока. Он отвернулся и пошёл к выходу, я надела рубашку, затянула корсет и побежала догонять Дока.
Он ждал меня возле дверей:
- Прошу за мной, столовая не далеко.
столовая, 15:10
Войди в столовую я увидела длинный стол и много стульев, но за столом сидело всего 2 человека: Монтана и Гитлер. Позади Макса стоял очень высокий мужчина, человеком он не был. Он постоянно молчал, всё время, пока я была с ними, он ни произнёс не слова. Он явно был сильнее всех в этой комнате. Я взглянула на Адольфа, он улыбался и показывал на стул рядом с собой:
- Присаживайся, ты будешь обедать с нами.
Я села за стол и оказалась напротив Монтаны. Его, немного, свинское поведение раздражало. Стол был уставлен различными блюдами. Мясо, овощи, жареные, варёные, сладкие, кислые, – разнообразие поражало воображение. Этой едой можно было накормить роту солдат, здесь нашлось даже свежее мясо с кровью. Ко мне подошёл дворецкий, поклонился:
- Что желаете, только скажите, я сам всё принесу.
- Можно мне кукурузы, цветной капусты и свежего мяса, и ещё молока, тёплого молока.
- Сию секунду.
Я посмотрела на Макса, он жевал один за другим стейки и запивал их не очень хорошим французским вином. Мне принесли всё, что я просила. Приступая к обеду, я почувствовала, что на мою коленку нежно легла ладонь и стала гладить мою ножку. Я не могла спокойно есть, когда кто-то наслаждался моими ножками. Я сразу поняла, что это была рука Гитлера, только он мог так нахально гладить меня и пить вино, как ни в чём не бывало. Я не говорила ни слова, меня научили молчать и не двигаться, когда наслаждается мужчина твоим телом, но если он сделает, что-то из ряда вон выходящее, ему не поздоровиться. ”Если тебе это не нравиться, то бей нахала, который тебе это делает”, – так нас учили в Эл Пасо. Наевшись до отвала Монтана начал разговор:
- Девчонка действительно очень воспитана, смотри, даже не пошевелилась? И есть умеет двумя приборами одновременно. Замечательный экземпляр для нашей коллекции. Что можете сказать о ней, Док?
- Она должна быть украшением нашего собрания. Я попытаюсь сделать такого же серафима, но мне только нужно много материала и несколько твоих перьев. – Его голос разносился из-за спины, и это вводило меня в лёгкий ступор. Оцепенение прохватывало спину слово за словом, ужасное чувство.
- Я родилась в семье, не похожей на земные семи. Меня всегда воспитывали, как аристократку, отсюда и манеры. Улица меня никогда не испортит. – Наглому вранью меня научили именно в Эл Пасо.
- Я нашёл тебя на улице и думал, что нашёл обычную девчонку, которая хочет наесться и выспаться. Но я понял, что нашёл самое настоящее сокровище. – Адольф провёл рукой по моей талии и потянулся к груди, но увидел взгляд улыбающегося Монтаны, положил руку мне на плечо. – А ведь на тебя мне указало копьё. Оно загорелось в моих руках, и я заметил твои светящиеся глаза.
Я встала, вышла из-за стола и направилась к выходу. Мне надоело выслушивать эти мерзкие бредни о том, как мог найти меня обычный человек.
- Ты куда?
- Док, вы не могли бы проводить меня в мою комнату, я здесь ещё плохо ориентируюсь.
- Конечно, - мы вышли из столовой. Док, не выдержал моего молчания и спросил, - ты не любишь, когда о тебе говорят?
- Я не люблю, когда горят о моих “странностях”, и если обо мне говорят, как о бездушной кукле. Это омерзительно и ужасно.
Последние слова, которые я услышала, выходя из соловой:
- А девчонка-то, с характером…
комната, 17:30
Тишина и покой. Постель заправлена аккуратно, в комнате тепло, шторы открыты весь день. Со второго этажа, где я нахожусь, открывается изумительный вид на лес. Ноги ныли от сапог, поэтому их пришлось снять. Так приятно ходить по полу в лёгких чулках, когда ноги ни чего не сжимает. Хотя в комнате было тепло, но одновременно здесь была уличная свежесть, как в лесу весной после дождя. Я нежилась в лучах уходящего солнца, сидя на полу. Наклонилась спиной на кровать, вытянула ножки, расстегнула верх рубашки и приспустила её с плеч, волосы были растрёпаны, а рядом со мной лежала фотография. Я всегда носила её с собой, здесь мне 45 лет, мой бывший муж и мой любимый и единственный сын. Но этого всего уже нет, всё давно покинуто мной. Раздался тихий стук в дверь, как бы предупреждающий о скором её открытии. Дверь открылась, и на пороге стоял тот самый телохранитель, с которым ходил Макс.
- Входите, не стоит стоять в дверях.
Он подошёл ко мне, в руках он держал письмо и небольшую коробочку. Я не стала вставать, но его взгляд, опущенный вниз на меня, будто разговаривал со мной. Он принуждал встать и принять коробочку и письмо.
- Я не хочу вставать, здесь так тепло и уютно. Присаживайтесь рядом, солнце не сделает вам ни чего страшного. Его лучи уже не едят кожу, а лишь греют её своими нежными прикосновениями.
Телохранитель ещё раз взглянул на меня и положил всё, что принёс, на кровать. Молчание воцарилось в комнате, он развернулся и направился к выходу.
- Ты так ни чего мне не скажешь? – Я смотрела в окно, но явно обращалась к нему.
Хлопнула дверь. Ушёл. Я дёрнула одеяло и мне на голову упала коробочка. Она была хоть и маленькая, но зато тяжёлая, письмо спланировало рядом с ногами. По вежливости, я открыла сначала письмо, а потом коробочку, письмо, оказалось, от Макса.
I. Письмо Монтана Макса к Алисе
Дорогая Мария Луиза Алиса Темучин Огненная!
Завтра вечером назначена встреча главнокомандующих армии. Не соизволите ли вы сопровождать меня на этом приёме. В коробочке лежит мой скромный подарок, прошу надеть его на встречу. В случае соглашения, я предоставлю вам все виды платьев завтра утром. Сегодня за ужином я жду вашего ответа.
С любовью твой Макс
25,08,1938г.
Открыв коробку, я увидела серебряную подвеску в виде свастики. Потянув за подвеску, оказалось, что она на цепочке, тоже серебряной, звенья которой были выполнены в виде сердечек. Я встала и подошла к зеркалу, что стояло напротив комода. Цепочка была очень длинная и свастика висела чуть ниже груди, а что очень интересно и приятно смотрится. Может мне действительно согласится пойти на эту встречу? А что, приключения мне не помешают. Ну, вот и всё, значит – согласна.
Осталась одна проблема, что надеть к ужину.
столовая, 21:00
Двери столовой открылись. Я услышала укорительные слова в свой адрес:
- Ты опаздываешь, а это не прилич… - голос вдруг осёкся. Все взгляды были устремлены на меня.
Я стояла в дверях столовой в белых чулках и ситцевом платьице, в яркую полоску. Два хвостика, подвязанные разноцветными лентами, падали на плечи, а потом заканчивались на груди. Монтана вскочил и стал кричать на меня:
- Что это за вид? Как ты можешь появляться перед нами в этом, да ещё и босиком?
У меня на ногах действительно ни чего не было, кроме чулок.
- Извините. Сапоги мне немного натирают, а так как другой обуви у меня нет, то я решила прийти в этом…^_^
- Ни чего страшного, - улыбка Гитлера успокоила всех. – Проходи, присаживайся. Что будешь на ужин?
- А можно то же самое, что и на обед?
- Конечно, можно.
Дворецкий принёс мне блюдо с тем же, что и на обед. Всё было великолепно и вкус, и запах. Я сидела нога на ногу, и платьице чуть-чуть задалось, открывая ажурную резинку на чулочках. За столом было тихо, пока все ели, но потом разгорелась жаркая дискуссия. Начал, как всегда, Макс, ошарашив Адольфа своим вопросом, адресованным ко мне.
- Так что ты решила, Алиса?
- Что ты замыслил, макс? Что она должна была решить? Отвечай.
- Ни чего страшного. Монтана предложил мне завтра сопровождать его на приёме, и я намерена согласиться. Я хотела бы посмотреть на людей в этой стране, хотя бы на тех, кто там будет.
- Спасибо за ответ, - он беззаботно улыбался.
- Макс, как ты можешь появиться с ней в обществе, что о тебе подумают??? И я тебя не отпускаю из этого дома. – Адольф разозлился не на шутку. Он готов был рвать и метать. От ярости он вскочил и опёрся на стол руками.
- А что плохого в том, что я появлюсь перед всеми с этой девчонкой... Не злись ты так, тем более,
что тогда ни кто не подумает о том, что это ты её нашёл. И ещё, не совсем понятно, зачем ты её сюда привёз, что с ней собираешься делать, после того, как она расшифрует код на копье.
- Да как ты смеешь так со мной разговаривать?.. – его слова оборвались. Он стал задыхаться и упал на стул.
Я не могу долго смотреть, как страдают люди. Я встала со стула и прижала его к своей груди, вокруг нас вспыхнуло яркое свечение. Через некоторое время, когда угасло свечение, Адольф обнял меня за талию и стал плакать.
- Перестань плакать, - я гладила его по голове и успокаивала. – Не стоит огорчаться, всё будет хорошо, я никогда тебя не оставлю.
Я услышала смех за спины. Монтана встал из-за стола и направился к выходу. Проходя мимо меня, он шепнул мне на ухо:
- Ты зря тратишь время. Не пытайся заслужить его любовь, он всё равно не покинет Еву. Она так же дорога, как и его репутация.
- Я никогда не стану твоей, по крайней мере, сейчас. Ты мне просто противен. Я иду с тобой, потому что у меня на это свои мотивы, свои причины.
Он вышел из столовой, хлопнув дверью. Его смех слышался ещё долго, по этому смеху моно было проследить, куда именно он ушёл.
Объятия стали не такими сильными, они были нежнее. У меня стали подгибаться ноги, силы медленно покидали моё тело. Я упала бы на пол без сознания, если бы он не подхватил меня на руки. Он не выглядел сильным, хотя и я не была тяжёлой, но нёс он меня, как лёгкое пёрышко. Я обняла его за шею и стала помаленьку засыпать.
комната, 22:54
Я открыла глаза и поняла, что лежу в своей комнате на кровати. Рядом со мой сидел Адольф и гладил меня, от плеч до кончиков пальцев на ногах. Я была всё ещё в платье, но чулки были приспущены до колен. Присев возле него, я наклонилась ему на грудь. В комнате горела только одна свеча, стоявшая на письменном столе, не далеко от кровати.
- Я должен ехать домой, меня ждёт Ева.
Я взглянула ему в глаза, они были печальны. Можно было в них прочитать только одно: «Я не хочу уезжать, но это надо».
- Я всё понимаю.
Он аккуратно подхватил меня и поцеловал. Я никогда от него такого не ожидала. Поцелуй был нежный, мягкий, прощальный…
- У меня остался только один вопрос, что это был за свет? Я оказался в доме, где я вырос. Я увидел в нём свою мать, она обняла меня и дала мне стакан тёплого молока. В дом зашёл отец, мы были все вместе, мы были счастливы. А когда я очнулся, увидел тебя, ты падала от бессилия. Я подхватил тебя и решил отнести в твою комнату, а здесь тебе стало уже лучше. Мне пора ехать, Я больше не могу медлить. Постарайся завтра сделать перевод.
Он встал и ушёл. Дверь громко и звучно хлопнула. Шум шагов за дверью прекратился, за окном раздался рёв мотора. Машина удалялась за пределы дома, я была в комнате с окнами на другую сторону дома, на тёмный лес и озеро. Я не видела, как уезжал Адольф. Меня разрывали слёзы, подушки, что лежали у меня на кровати, стали влажными. Я готова была плакать, лежа на кровати, уткнувшись лицом в подушки, всю ночь, но этого не стоит делать. Не стоит так убиваться.
Холодная вода, напоминает ключевую, из сада, где я раньше жила. Умывшись, я подошла и посмотрела в окно. Ночь сегодня так великолепна. Я села на пол и сняла чулки. Пол был залит лунным светом, лес окружен таинственной дымкой, стелящейся по земле, озеро отражало, будто зеркало лежащее на полу, звёзды и небо.
Скрипнула дверь. Часы пробили полночь. В комнату зашёл Телохранитель Монтаны – капитан, но что ему надо?.. В руках он держал мягкую игрушку – медвежонка. Потихоньку он подошёл к окну и наклонившись дал мне его. Впервые он заговорил со мной, его голос был не похож не на один человеческий, но я слышала его раньше:
- перестань плакать, ты уже выросла из этого возраста, а всё как маленькая. Возьми этого мишку, он поможет тебе стать сильнее. А теперь ложись спать, завтра у тебя трудный день.
Его слова подбодрили меня. Он помог мне встать, а потом вышел из комнаты. Я разделась, сложила все вещи обратно в комод. Лежа в постели, накрывшись пуховым одеялом, я начала засыпать. Мишка лежал рядом, и я ощущала, что со мной всегда кто-то есть.
двор, 26 августа 1938 года; 7:00
- За сегодняшний вечер я поймал 8 офицеров возле лаборатории Дока. Кто мне объяснить, что они там делали? – Монтана стоял перед взводом. Солнце ещё только начало своё восшествие, но солдатам уже было не по себе. – Вы ещё слабы, а уже пытаетесь спорить с нами.
- А что с ними случилось? – голос донёсся из конца строя.
- Они не прошли испытание “Молчание ягнят”, - улыбка на его губах была, как всегда, ехидная. – Они стали хорошим материалом для нашего Дока. Он давно искал подобную материю. Я повторяю вопрос: Что они там делали?
Солнце стало палить беспощадно. Лучи стали попадать на взвод. Солдаты пытались молчать, но боль была невыносимая.
- Я надеюсь, что вы сами мне всё расскажите. Убирайтесь отсюда.
Взвод развернулся и скрылся в тени здания.
- Они, - Монтана обращался к телохранителю, - настолько ещё слабы и неуклюжи, что даже человеческая девчонка может с ними справиться, в свете дня.
Из окна дома показалась Рип:
- Старший лейтенант, привезли всё, что вы просили.
- Великолепно. Я сейчас приду.
комната, 10:32
Так приятно просыпаться в тёплой комнате. Сегодня я спала как убитая. И этот мишка, я машинально прижимала его к своей груди, и от этого становилось ещё теплее. За окном солнце светило ярче, чем вчера и день казался необыкновенным.
Тихо постучали, и из-за двери раздался голос Рип:
- Она ещё спит, вы не должны её видеть. Вы лучше меня знаете правила относительно её, вы не можете войти пока она не одета.
- Хватит, отойди.
Я привстала, натянула одеяло на грудь, чтобы ничего не было видно. Мишку пришлось спрятать под подушку, там его точно никто не найдёт. Страсти за дверью разгорались не шуточные:
- Войдите.
В комнату открылась дверь, и ко мне вошёл Макс. Он выглядел сегодня более счастливым, чем обычно. За ним вошли люди с платьями и драгоценностями, они явно не понимали для кого это всё.
- Доброго утра! – Макс улыбнулся, и меня слегка пробрала дрожь. – Что с тобой такого? Ты ещё не передумала? Эти вещи специально для тебя, я не знал, что тебе понравится, так что заказал побольше.
- О, большое спасибо! Мне немного холодно, о того, что вы открыли дверь. За наряды вам отдельное спасибо, мне никогда не предоставляли такую свободу выбора. А сейчас, вы не могли бы выйти, мне надо приготовиться к работе.
Через несколько минут комната опустела. Я встала с постели и направилась в ванную комнату. Пока я умывалась, в комнату кто-то заходил, я вернулась в комнату и увидела, что на письменном столе стоит поднос с завтраком. Мягкая булочка, сливочное масло, повидло в креманке, свежее сваренный кофе, острый ножик, - всё, что нужно для чудесного завтрака. Спасибо, Рип, что заботишься обо мне. Я каждый день опаздываю к завтраку, а она мне всё равно его приносит. Спасибо.
К обеду надо начать перевод, а то меня отсюда точно вышвырнут. Ну, всё, сейчас оденусь, позавтракаю и спущусь в библиотеку.
библиотека, 11:28
Я взяла со стола блокнот и подошла к копью, которое лежало сокрытое стеклом от людских глаз. Я стала переписывать с копья текст, но текст сам всплывал в голове, и руки писали текст в блокноте автоматически. Но Копьё источало энергию даже через стекло, его энергия была безудержной. Кажется та печать, которую я наносила на него, стала разрушаться, если энергия вырвется, то этот мир может разрушиться. Может произойти ужасное, если не использовать немного энергии.
Теперь моей целью стало сделать так, чтобы Копьё стали использовать.
Я села за стол и попросила Рип, которая стояла возле меня, чтобы она принесла самый полный словарь немецкого языка.
- С какого я зыка именно нужен словарь? Здесь много словарей с разными языками. Так с какого нужен словарь?
- О, я буду рада, если ты сможешь найти словарь с латыни. Обычно в библиотеках нет таких словарей, но, может, здесь ты найдёшь, хотя бы что-то подобное.
Рип подошла к стеллажу №10085 и стала рыться на верхних полках. Она достала толстенькую книжку тёмно-синего цвета. Спускаясь со стеллажа, я заметила, что она прихрамывает. Книга легла ко мне на стол, и я заметила надпись, выполненную серебром. Надпись гласила «Специальный словарь: Латынь, переведённая на немецкий язык. Слова с пояснениями и дословным переводом». То, что надо, этот словарь просто великолепен. На часах уже было 13:15. Надо спешить, надо успеть перевести текст, хотя бы на черновик, до обеда. Я не хочу отчитываться на обеде на тему: почему я не смогла успеть с переводом.
Слово за словом я переводила ангельские письмена на латынь, т.к. это ближайший язык похожий на язык трёх миров. Один блокнотный лист ангельского, вылился в 4 листа латыни, притом, что это ещё не конечный перевод. На часах уже 14:07, надо переписать на чистый лист. Сегодня я закончу точно, а на обед я, скорее всего, уже не пойду.
Я настолько увлеклась переводом, что потерялась во времени. Когда в библиотеку вошёл Адольф, я уже заканчивала перевод. Усыпана листами, я не сразу заметила, как он вошёл и был уже передо мною.
- Ты не пришла на обед, это не вежливо.
- Вы меня напугали. Я увлеклась переводом, скоро закончу. Мне нужен ещё один блокнот, чтобы уже переписать начисто.
Когда я подняла глаза, то Рип в библиотеке не оказалось. Но, склонившись надо мной, стоял Адольф и рассматривал листы с переводом. Он пытался прочитать, что написано на латыни. Получалось у него плохо, смешно было на него смотреть. Он коверкал слова, неправильно ставил ударения. Я старалась не засмеяться в слух, но сдерживать улыбку у меня уже не получалось. Его взгляд перевёлся с блокнота на меня. Я стала рыться в столе, ища ещё один блокнот. Блокнот нашёлся в нижнем ящике стола, я взглянула на часы и стала быстро переписывать красивым, разборчивым почерком в чистый блокнот.
Адольф развернулся и, уходя, сказал:
- Молодец, ты хорошо справляешься. Доделаешь завтра, я разрешаю тебе сейчас идти, тебе надо готовиться к приёму.
- Опять уезжает, - голос Рип раздался у меня из-за спины. Она немного даже напугала меня. – Только что приехал, он даже не обедал здесь, и уже уезжает.
- А откуда он знает, что меня не было на обеде?
- Так, как не знать, - Рип стала хохотать. – Монтана по дому, просто рвёт и мечет. Ты, к стати говоря, ещё не мерила платья, а уже 17:15, опаздываешь.
- Точно!!! Рип, пойдем, поможешь мне мерить платья.
- Да не спеши ты так, - Рип пыталась меня догнать, но из-за того, что у неё болела нога, она не успевала за мной. – Встреча начнётся в 22:00, у тебя ещё полно времени. А ехать до туда 1,5 часа. Успеешь…
Выбегая из библиотеки, я успела лишь крикнуть вдогонку:
- Так, там платьев куча, я утром только 38 насчитала. А её туфли и драгоценности. Нам надо всё померить.
комната, 20:01
Платья успели перемерить все, их оказалось 53, и каждое по-своему привлекательно. Остановила выбор на 3х, но и тут загвоздка, они оказались великолепнее всех, и выбор предстоял тяжёлый. После долгих мучений я выбрала серебряное, и сейчас крутилась в нём перед зеркалом.
Платье было расшито серебряными нитями, жемчугом и разноцветными бисеринками. Оно скорее было похоже на свадебное, чем просто на торжественное. Корсаж закрывал тело от груди до бёдер, на плечах накинут лёгкий шарфик из органзы. А юбка заслуживала отдельного внимания. Спереди она была выше колен и открывала ножки, а потом, по бокам, спускалось всё ниже и ниже. Сзади тянулся небольшой шлейф, он был привлекательнее всего. Шарфик доставал до пола, чулки, которые шли в комплекте с платьем, тоже были причудливо расшиты бисером и жемчужинами.
- Ты смотришься в этом платье, как принцесса! – Рип восхищалась мной, пока я надевала цепочку перед зеркалом. – Распусти волосы, так будет ещё лучше. Но только есть одна проблема…
- Какая? – я искренне не понимала, что не так?
- Твоя рука и глаза.
- Ой, точно. Я всегда про них забываю. Может одеть перчатки? А с глазами ничего делать не надо, они всю мою не долгую жизнь такие.
- Тогда и перчатки не надо одевать.
- Отлично! ^_^
В дверь постучали. Я быстренько обула босоножки, которые выполняли функция туфель. Рип вышла посмотреть, кто это был. Когда она зашла, то, схватив меня за руку, потащила к лестнице. Спустившись по лестнице вниз, я увидела Монтану в парадном мундире, он ждал меня. Я подошла к нему и услышала те слова, которые слышала только от бывшего мужа, в день нашей свадьбы (14 год н.э.):
- Ты выглядишь ослепительно, это платье, эта цепочка с кулоном. Спасибо, что надела её сегодня. Пойдём скорее, нам надо спешить, а то опаздываем к началу.
- Я люблю появляться эффектно, - я кокетливо улыбалась, закрыв глаза. – Но для того чтобы появляться эффектнее, надо намного опоздать или прийти до точного вовремя.
- Замечательно, значит, сегодня мы появимся эффектно.
Мы вышли из главного входа и сели в машину.
приёмный зал, 21:59
Зал был украшен, все пили шампанское, всем было весело. Мы вошли в зал за минуту до начала. Эффектно получилось, как всегда. Все смотрели на нас с удивлением, подходили разные люди, разных чинов и званий. Все они были одеты в парадную форму, а дамы были в великолепных блестящих, но простеньких платьях. За нами зашли Капитан и Рип, они не плохо смотрятся вместе, великолепная пара. На часах ровно 22 часа. Как только пробили часы, в зале воцарилась тишина, затих небольшой оркестр, который играл в углу зала. Перед всеми показался Гитлер, он произнёс проникновенную речь, все чуть не прослезились. Закончил он речь словами:
«… А сейчас веселимся и не думаем о завтрашнем дне. Завтра будут только завтра. Оркестр венский вальс».
Я не ожидала, что до сих пор кто-то танцует венский вальс. Этот танец принесли людям нимфы, но люди стали танцевать его не так пошло, как его исполняли они. Все закружись в едином порыве, в едином танце. У них всех были одинаковые эмоции, одинаковые лица, но мне было весело. Люди, иногда, бывают такими смешными. Я вспоминала, как танцевала этот вальс на своей свадьбе, но тогда я исполняла его, как танцуют его нимфы. Мне внезапно стало грустно, танец закончился, люди стали танцевать другие танцы. Кто-то стоял в стороне и разговаривал о делах, проблемах, делились новостями, рассказывали о своей жизни. Адольф был счастлив, танцуя рядом с женщиной, кажется, её звали Ева. Милая женщина приятная на вид, одета в красное закрытое платье. Но я нигде не видела Рип и Капитана, они скрылись, когда ещё звучала речь.
В зале стало душно, и я решила выйти на балкон. Свежий воздух, ночь, ветер, обдувающий меня, - великолепное ощущение. Я посмотрела вниз и увидела целующихся Рип и Капитана, "сладкая" парочка. Я не заметила, как на балкон вышел молодой генерал, и нервно выкурив пару сигарет, скрылся обратно в помещение. Тут, позади меня показался Адольф:
- С ними стало так скучно, все говорят об одном и том же. А ты что тут делаешь? О тебе говорят много и женщины, и мужчины.
- Там стало очень душно, и все шепчутся не понятно о чём. А почему вы сегодня приезжали? Я бы всё успела доделать.
Он улыбнулся, подошёл ко мне вплотную и посадил на перила балкона, к себе лицом.
- Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Мне также хотелось узнать, что ты ответила Максу. Я так надеялся, что тебя здесь увижу.
Он обнял меня и стал целовать. Сначала в губы, затем в шею и мочку уха, спускаясь, всё ниже и ниже. Его усики щекотали меня, смех от щекотки чуть было не разразил меня, но я сдержалась. Он был такой нежный, ласковый, он обращался со мной, как с маленькой девочкой. Я сидела, сжав ноги, что бы не видно было моих белых трусиков. Но когда он слегка укусил мочку уха, я не смогла сдержаться и раздвинула ноги. Он прижал меня к себе ещё крепче, его руки гладили меня по талии, но он не прекращал меня целовал меня целовать. Когда Адольф со всей страстью поцеловал меня в губы, его рука легла мне на трусики. Странно было, что никто до сих пор не выходит на балкон. Я - дура! Это же задний балкон, сюда никто даже не подумает выйти. Его пальцы стали забираться под трусики, но тут раздался стук в балконную дверь. Дверь открылась и (о, чудо, меня оставили в покое) вошёл Макс. Адольф просто обнял меня, а я его, сделав вид, что ничего не было. Он посмотрел на нас и сказал:
- Извините, что мешаю, - его взгляд перевёлся на мои ноги. Когда Адольф отошёл от меня, я снова свела ноги вместе. – Но, Алиса, ты не видела Рип Ван Винкель и Капитан?
Я старалась говорить погромче, чтобы эти "голубки" внизу услышали мои слова. Сидеть было на перилле не удобно, а ещё я придерживала платье, и поэтому громко говорить не получалось:
- Нет, Макс, я их сама искала, но мне стало дурно, и я вышла на балкон. Здесь никто бы меня не побеспокоил.
Тут я услышала, как внизу закопошились эти двое. Через некоторое время в дверях показалась сначала Винкель, а затем и Капитан. Рип Ван сняла меня с перил и мы ушли в зал. Мужчины остались на балконе.
- Может, поедем домой, я сильно устала… - Глаза опустились в пол и стали печальными.
- Но ты разве не хочешь дождаться Монтану?
- Нет. Ну, что ты согласна уехать? – я подняла глаза на неё и улыбнулась, очень мило.
Мы вышли через парадный вход и сели в машину.
машина, 23:45
Мы сидели в машине друг напротив друга. Рип потихоньку засыпала, но она постоянно вскакивала просыпаясь. Я решила маленько приободрить её и начала разговор:
- А у вас с Капитаном всё так серьёзно? Я нечаянно была свидетельницей вашей тайной встречи.
Рип посмотрела в окно, потом на меня. Во взгляде можно было прочесть: «Неужели эта 12-тилетняя девчонка, что-то понимает в любви?» Но сказала совсем другое:
- Извини, что тебе пришлось всё это увидеть…
- Да ничего страшного, я всё понимаю.
- Спасибо, за то, что ничего не рассказала Монтане. – Она впервые за эти дни улыбнулась искренни, от сердца, а не потому что надо. – Иначе нам бы сделали такой выговор, что никому и не снилось.
До дома иы ехали молча. В темноте я смогла разглядеть только лес, тёмный, непроглядный лес. Но, несмотря на столь позднее время в лесу тренировались солдаты. Док знал толк в ночных марш-бросках, я его увидела только на крыльце дома.
Я еле как доползла до кровати, скинула платье и чулки, забралась в кровать. Но уснуть не смогла, но потом поняла почему. Достала из-под подушки мишку и прижала его к своей груди. Ощутив его теплоту и мягкость, я тут же отрубилась.
библиотека, 27 августа 1938 год, 13:07
Когда я пришла в библиотеку, то Рип не было, а на столе лежала стопка бумаг и чистый блокнот. Я переписала все переводы в истый блокнот, все не нужные бумаги порвала и села на пол перед окном, чтобы как следует прогреться.
Листья начали желтеть, трава стала подсыхать, и только озеро оставалось неизменно спокойным. Ничего не могло побеспокоить этого спокойствия, этой тишины, только ветер создавал не большую рябь на зеркальной поверхности озера. Я прошлась вдоль всего окна и обнаружила дверь, я никогда её здесь не замечала, когда проходила мимо. Но она выходила на небольшой балкончик, на нём мог поместиться только один человек. Утром было лень одеваться, и надела вчерашнее платье, но с обычными чулками. Ветер был великолепен, юго-восточный, тёплый и довольно быстрый, он развивал мои волосы и юбку. Мягкий тёплый ветер обдувал меня.
Я услышала шаги Рип по библиотеке, она подошла к столу и встала на своём привычном месте. Я выглянула с балкона на неё. Стояла она, опираясь на мушкет, и спала, спала детским, сладким сном. Я не тала её будить, и ушла осматривать дом, который оказался не таким уж маленьким, как я предполагала.
На первом этаже находилось 50 дверей и лестница в подвал. Я не стала спускаться вниз, это не интересно, но от туда веяло тёмной аурой, нехорошее место. Помимо всего доносились, изредка, человеческие крики, видимо, именно там работал Док.
Только я успела подумать об этом, как Док показался снизу. Он заметил меня сразу, когда я попыталась убежать, но он догнал меня почти сразу. Его рука упала мне на плечо, и я остановилась, как вкопанная. Док развернул меня к себе и спросил:
- Что ты здесь делаешь? Ты должна ведь быть в библиотеке. Хотя это уже не важно, я всё равно шёл туда за тобой. С другой стороны, хорошо, что ты оказалась здесь, но только почему одна? И где опять носит офицера Винкель? – Последний вопрос он выкрикнул. Но ответа, так же, как и самой Рип, не было.
- Извините, но я решила прогуляться по дому. Я его не разу не видела, а Рип Ван я решила не тревожить. Дом оказался очень большим и я, видимо, немного запуталась. Тем более, что вы сами искали меня, ну, вот и я. А зачем вы меня искали?
- О, я хотел, чтобы ты посмотрела на предварительную копию тебя. Он не обладает сверхъестественными способностями, как ты. Но он имеет выносливость во много раз превышающую, чем у обычного человека, но…
- Простите, но что значит ваше "но"?
- Его тело постоянно меняется. Цвет глаз, кожи, размеры частей тела, - всё это я даже не предполагал, что случился. Может ты, мне всё сможешь объяснить.
Мы спустились вниз, в тёмный подвал, там пахло сыростью и свежим мясом. Кровавые реки текли по стенам и в углах, между стеной и полом. Страшно было идти по этому длинному серому коридору. Стены были пронизаны камерами с пленными, экспериментами, замотанными в простыни, на которых была видна свежая кровь. Мы подошли к камере №23e15, в которой сидел мужчина. Он подбежал к прутьям и упал на колени передо мной.
Его рука становились всё меньше и меньше, глаза меняли цвет. Я хотела уйти, но Док держал меня за руку. Пленник стал говорить со мной на непонятном языке, это было похоже на смешение славянского, латыни, иврита и дьявольского диалекта.
- Полюбуйся, - глаза Дока блестели в гордости за своё открытие. – Он совершенен, конечно, есть небольшие недоработки, но надеюсь, что вскоре они устранятся.
- Зачем вы его так мучаете. Его организм не может принять вашу операцию. Человеческое тело не совершенно, ему свойственно меняться и пытаться восстановить былой облик.
Док достал нож и всадил в голову заключённого. Ноги у меня подкосились, и я упала в обморок. Дурной запах быстро привёл меня в чувство, это был нашатырь. Меня посадили напротив камеры с этим "экспериментом". Док, посмотрев, что со мной всё в порядке, подошёл к нему и вытащил нож из головы, при этом оно продолжало смотреть на меня и двигаться, разговаривать.
- Смотри внимательнее, - Док подошёл ко мне, - его голова восстанавливается просто на глазах.
По его лицу текла кровь, но он будто её не замечал. Рана стала затягиваться, но боль, от восстановления повреждённых тканей, была невыносимая. Крик разрывал воздух, стоны доносились со всех сторон. Док поднял меня и повёл к лестнице:
- Неправда ли он получился великолепный, его возможности поражают все мои догадки.
- Он может многое, но проживёт он не долго. Я не могу точно сказать, сколько ещё времени он сможет быть в сознании. Я поражаюсь, как он до сих пор может говорить и двигаться, ни один человек не выдержал бы такого.
- Он не просто человек, он - еврей. – Док довольно улыбнулся.
- Что? – я остановилась, как вкопанная.
- Да, он принадлежит к священному народу. Я не зря взял его, у Авраама, так звали этого человека, теперь он 1715, на внутренней стороне кожи нанесены окисью серебра иудейские псалмы, которые он постоянно носил с собой.
- Скорее всего, это были не псалмы, а древние ивритские проклятия. Я слышала когда-то о них. Но это не оправдывает вас. Вы нарушаете волю Создателя… - я перешла на крик, что бы услышали все заключенные.
- Не кричи на меня, - Док не выдержал. – Что это за проклятия, можешь мне рассказать о них? Всё, что знаешь.
По лестнице кто-то шёл, тяжелые шаги ступали по ступеням. Док встал позади меня и сделал вид, будто ничего и не происходило. Я поправила платье и с невинным личиком ждала, пока гость спустится с лестницы. Через несколько минут показался молодой человек лет18-20. Док сразу же накинулся ему на шею, с радостными восклицаниями:
- Денис! Тебе стало лучше! Я очень рад, что ты наконец-то встал с кровати! Помнишь девочку, что вы привезли 2 дня назад в дом?
- О, да, - его голос был немого хрипловат. Одет он был в стандартную военную форму. – Такого не забываешь?
Он подошёл ко мне поближе, поцеловал руку и представился:
- Сержант Денис Марко Бернистайн, служу в личной армии рейхсканцлера с 1933 года, а точнее с 11 лет.
- То есть вам сейчас всего 16 лет? А по вам не скажешь. Ой, извините, я совсем забыла. Меня зовут Алиса, я одна из Серафимов, но меня отправили на землю, в "реальный" мир. Извините за произошедшее той ночью, а что тогда с вами произошло?
- Ничего страшного не случилось. Главное, что все в порядке и ты, и я. – Он выпрямился и подал мне руку. – Монтана попросил меня, чтобы я нашёл вас и привёл к ужину, а то на обед тебя никто не наш
