"Атака. Часть І"
- Всё же это ты.
- Твоему уму остаётся позавидовать. Не зря ты из никчёмного пажа, без удела и прошлого, удалось перерасти в славноизвестного сюзерена, стать фаворитом как у Хозяина, так и у Хозяйки. Змея!
- А ты во веки веков, как говаривают люди, останешься никчёмой. Твой удел – существовать в моей тени. А со змеёй спорный вопрос выходит, мой совсем немилый друг.
- Довольно слов! Они не к чему. Лучше признайся по собственному жела-нию…
- Где Спасительница? Такой никчёме даже упоминать о ней не годится, не то, чтобы похищать. Твой ум способен понять хотя бы такую информацию, Луиннский?
- Змея, пригретая на груди…
- Не твоей! Скрестим шпаги и узнаем, с кем богиня покинет Травиату.
- Рассчитываешь на победу?
- Разумеется, нет, только на твоё полное фиаско.
Луиннский прекрасно владел рапирой, но иной акрит оказался лучшим фехтовальщиком.
- Думаешь, победа за тобой?
- Думаю, какие вы глупцы, - он расправил свои крылья, покрытые красной тканью. - Вы имели заблуждение о моих крыльях, а кроме того, вы не имели понятия о Сонном Лезе, - из складок своих крыльев он вытянул короткую рапиру, сияющую голубым.
Малейшая царапина от леза, и акрит падал в страшных мучениях. В этом клинке содержался яд, убивающий в течение нескольких текней. Поражённый им становился слабым как дитя и таял как свеча, время от времени страдая страшными болями в ране. Лекарство было… Но не так-то легко его до-стать.
Нападающие вмиг разлетелись, поняв ошибку содеянного. Ничего, они имеют другой план, по захвату в плен Спасительницы.
А Облако всё приближалось…
"Атака. Часть ІІ"
- Где ты был? Что с твоей одеждой?
- Ходил встречать Облако.
- Да? Все эти дни ты его встречал? А затем ты решил заняться самобичеванием в честь его возвращения, так что ли? И ты… ты пришёл… Покажи мне свои крылья!!!
- Не день, а текень.
- Плевать! Покажи крылья!
- Я их не лишился, не стоит так волновать. А пришёл я потому, чтобы Служители помучались. Я привык к долгим переходам, а они – нет.
- За тобой следили?
- Да, Миста. Теперь я хочу видеть твои крылья! Покажи их, расправь, подними в высь! - а шёпотом добавил. - Представь, что мы больше не свидимся.
Видение, представшее перед Мистой, было для неё жестоко. Престоран стал для неё важнее звёзд.
Перед ротондой в сумерках стояли две фигуры, но вот одна из них обрела сияющие крылья, их сияние затмило наступающую темень, дав новый свет дня. С каждой секундой сияние становилось ярче, а вместе с тем и холодней. Вышедшие к ним другие фигуры поначалу не поняли происходящего, а когда же их умы сообразили об опасности, было слишком поздно. Они покрылись льдом и познали смерть от холода и страшного света.
Престоран при всём своём желании не мог наблюдать за сей картиной, если б он взглянул на свет, его постигла б та же участь. Поэтому он, уткнувшись лицом в грудь Спасительницы, представлял себе происходящее.
«Я так с тобой жесток. Надеюсь, ты простишь меня, Миста. Без сего урока, ты не познаешь всей силы, находящейся в тебе».
- Алабам, друг мой, я безмерно благодарен тебе и другим травиатам, что присмотрели за Мистой, пока я водил Служителей.
- Не стоит благодарить, для друга я готов не только по Травиата попутешест-вовать, но и с Треты до самого Двора пойти! - травианец Алабам был с метр ростом и имел зеленоватую кожу, как и другие травиаты, и он рядом с гигантом Престораном – картина нелепая и поистине смешная. - Ты бы видел её гнев, по причине нашей скрытности. Она желала нас видеть, а мы продолжа-ли скрываться от её взора.
- Да, вам была потеха. А вот и Клатра. Как она?
- Спит.
- Позволь руку, великая врачевательница, я должен хоть как-то тебя отблагодарить, - позабудь о своей болезни. Что ж, теперь помолюсь в ротонде Гроту. Здесь его образ истинен, не то, что в других. У него ведь были золотые крылья, его называли Святым. А теперь же златокрылых именуют Губителями, их презирают и страшатся. А Гроту дали серебро… В наших предубеждениях мы схожи с людьми, а ведь мы выше их. Мне кажется, что выше только ростом, а не умом.
"Грот"
- Боюсь огорчить, Миста, но… Я живу последние текни…
- О чём ты?
- Вскоре меня постигнет вечное забытьё. Ни золото крыльев что моих, что твоих, ни кровавые стигмы моего тела не спасут меня.
- Но как, откуда тебе ведомо, Грот? Что тебе наскучило? - прекрасная женщина в богатом наряде, с фиолетовыми глазами и волосами со слезами посмотрела на сидящего рядом мужчину, с такими же глазами, как и у неё. Тот сидел, смотря в одну точку – на кровь, просачивающуюся небольшим пятном сквозь повязки на руках, - и говорил свои страшные речи.
- Прости, но ты должна знать… Мне тяжко знать, что я уйду от тебя, всех Златокрылых, от всех акритов, которых я оберегаю своею кровью от той нечестивой силы, ищущей себе повсюду наживы. Без Святого оно вступит во
владение всеми душами… Как тяжко знать… знать… чьи руки…
- Это не правда! Из-за своей слабости ты принял кошмар за своё будущее!
- Миста Златокрылая, в прошлом Арнуа Златокрылая! С обретением стигм, мои видения стали точны и верны, чем виденные прежде сны! А в последнее время я и вовсе не сплю, так что, никакого кошмара я видеть не мог.
- Да будь ты проклят, Вшебор, мой друг былой, и дети твои, что склонятся как и ты к Облаку! Своими стигмами, кровью своей заклинаю… - из последних сил говорил Грот, ощущая холод железа в спине и вкус своей крови. Ещё не видя лица своего убийцы, он прекрасно знал, что за ним стоит Вшебор Дюи из Айзейи, его лучший друг… в былом… - И сим клинком минтеретским, кой мастер его прозвал Сонным Лезом.
Вшебор подошедший в сей час к самому лицу Грота, облегчил тем самым исполнение его желания. Он ощутил адскую боль и холод в груди. Грот стянул повязку с руки и дотронулся к лицу предателя, его святая кровь для Вшебора стала огнём…
«Каждый подобный тебе Дюи испытает кару через огонь крови Златокрыла. Каждый познает силу расплаты за грех отцовский и свой».
Спустя немало окран, во многих храмах Грота не стоит златокрылый лик Святого. Теперь они у него искрятся серебром. Осмелившиеся на кощунство более не под защитой Грота.
И всё же осталось несколько святых мест, где лик Святого прежний: златокрылый красавец с развивающимися слегка курчавыми синими волосами, глаза закрыты от боли, и всё же на устах его счастливая улыбка, и перед собой он держит руки с кровоточащими ранами. Сей славный акрит, не смотря на всю свою кротость и любовь, не смог простить одного из заблудших, того, что дал новое время – время златокрылых изгоев.
"Атака. Часть ІІІ"
- Меня называют Спасительницей, а это не так, я скорее Губительница!
- Твой ум понял лишь сейчас, уж больно печально.
- Зато я сразу поняла, что насмехаешься надо мной!
Наступило молчание. Престоран не отличался особой разговорчивостью, а Миста не знала, что добавить к сказанному.
Была глубокая ночь, но никто из них не мог спать. Розоватая луна находилась в полном покое на чистом фиолетовом небе. Да и ночи здесь были не
черны, а фиолетовы. Местность была пустынна: вместо земли – серые и рыжие камешки, на коих рос чахлый жёлтый мох, кроме него встречались оазисы корявых палок с редкою листвой. Дожди редко проливались в Нуристсе, в родном крае Нирана.
- А ведь здесь тоже живут акриты. И друг наш Ниран является нуристсским сюзереном, совсем маленьким владыкой и совсем далёким от Двора. Да и зачем он ему? Нирану прекрасно и на Земле средь людей.
- Наверное, я знаю его под другим именем?
- Ах да. Твой старый друг, большой любитель газет – Бредли, Бредли Крам.
- Ясно. И когда же, наконец, мы придём к отцу?
- Завтра родитель и дочь повстречаются. Только прежде ты свидишься с братом своим, что Витом наречён. Встреча будет жарка.
- В смысле?
- В Травиате и он был.
- Что?! Он один из тех Служителей?
- Он из Дюи! Не будь уверена и в отце своём славном. Над Дюи проклятье святых стигм, и в назначенный час злодеи почувствуют его. Миста, ведь и ты Дюи, но больше в мать свою, прекрасную женщину, ты пошла. Молю, не
променяй себя страшному роду, помни, что ты Карлайл. Не слушай Облако,
когда оно заговорит с тобой.
Поутру состоялась встреча сводных брата и сестры и ещё нескольких Служителей, великих воинов.
- Ну что ж, Миста Златоустая, сестра моя, повстречались, наконец. Пойдёшь сама иль опосля славной смерти Престорана?
- Разумеется, сама она не пойдёт, но и моей славной смерти тебе не видать.
- Разве я тебя спрашивал, Аскалонский?
- А разве я Аскалонский? Луиннский сюзерен ошибается.
- Поглядим же…
Думалось, что Вит нападает на Престорана, ан нет, просто блеф. В какой-то миг он обретает свои среброкрылья, взмывает ввысь и направляет свой меч на Мисту.
- Испусти дух как… О!
Ему не оставалось ничего иного, как удивиться физическим данным своего главного врага ещё с детских лет. Конечно, такие возможности ему и не снились: в такой же миг и без помощи крыльев встать меж Мистой и Витом и руками (искусным приёмом) схватить сталь глупца. Но что-то вышло не так: по железу заструилась кровь.
- В такой маленькой детали совершить такой ляп! - стал насмехаться Вит. - Не так уж ты и хорош, как расхваливал отец!
- Может, оно и к лучшему. Ведь так, богиня? Я дарую пролитую кровь в твою защиту!
- Змея! Подлая змея! О нет, не может быть! - к ним летел отряд могучих воинов-акритов во главе с Саломеем. - Раз не она… - он выхватил из ножен Престорана голубой клинок – Сонное Лезо, - так значит ты!
- Ах… - Престоран не удержался на ногах от боли. - Отступнику веры не будет пощады, - он ухватил Вита и вместе и ним рухнул в обрыв.
- Престоран!.. - последний вскрик Спасительницы пред долгим обмороком.
Со стол она была лишена чувств. Пришла же она в себя лишь после страшного кошмара.
«Престоран… Как же я без тебя? Без твоих прекрасных глаз?»