За что они меня не любят?
И не щадят за что меня?
В бараний рог мне душу скрутят
И бросят в полымь из огня.
Кто так уродцу жаждет смерти?
Да за какие за грехи
К нему жестоки даже дети?
То ли слова его плохи,
То ли он мыслит по-иному,
То ли рисует он не так,
То ли под стуки метронома
Тихонько напевает в такт,
Вместо того, чтобы смиренно,
Ещё всгорбатившись, молчать
И в сером жизненном теченьи
Последние деньки считать?
Кому мне сделать одолженье
И улыбнуться, засиять,
Чтоб мне особенность простили?
Разве что Богу. Он простит.
Горбатый пусть лежит в могиле,
Раз жизнь на воздухе претит.
Я сам довёлся до упадка,
И дух, и разум уронил,
И сам я для себя загадка,
И сам себе отнюдь не мил.
Порою о любви так сладко
Медовые стихи я лил,
Что самому теперь противно.
Где тот, кого б я мог любить,
И кто б меня любил так сильно?
А может, лучше отпустить
Тяжёлые воспоминанья
О двух ошибках, что давно
Я совершил? Причём случайно…
Ошибки третьей не дано.
Уж если в будущей попытке
Я снова буду огорчён,
То для меня страшнее ссылки
Вновь станет фантастичный сон,
Где я счастливый, знаменитый,
Одет, накормлен, жив-здоров,
Где от подполья до элиты —
Все знают суть моих стихов! …
Что за неведомая сила
Меня в пространство грёз манит?
Исправь горбатого могила,
Коль жизнь в реалиях претит.
