Масахико Симада - один из наиболее значительных прозаиков современной Японии, профессор Университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов, лауреат премии Кека Идзуми за роман "Хиган-сэнсэй". Дебютировал рассказом "Дивертисмент для добрых леваков", который вызвал широкий общественный резонанс и принес двадцатидвухлетнему автору громкую славу.
Enfant terrible японской литературы, экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, разрушитель традиционных литературных устоев, Симада обладает неиссякаемой фантазией и тонким чувством языка.
За двадцать лет писатель выпустил около полусотни произведений – романы, рассказы, эссе, пьесы. Он ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли. Он сотрудничает с музыкантами, которые используют тексты его произведений как материал для музыкальных экспериментов. Взяв за основу трилогию «Канон, звучащий вечно», Симада написал еще и либретто для оперы Junior Butterfly.
Симада невероятно популярен за пределами родной страны. Популяризатором его прозы в России выступал известный переводчик-японист, писатель Григорий Чхартишвили. Все больше книг Масахико Симады переводятся и издаются в России. Уже вышли романы «Повелитель снов», «Плывущая женщина, тонущий мужчина» (оба – в издательстве «Иностранка»), «Царь Армадилл» (в издательстве «Эксмо»). Весной-летом 2006 года в "Иностранке" издается трилогия "Канон, звучащий вечно".
Осенью 2006 года по приглашению "Иностранки" Масахико Симада приедет в Россию: мэтр примет участие в публичных дебатах и встретится с российскими читателями. Место действия третьей части трилогии "Канон, звучаший вечно", Итуруп, находится по ту сторону Японии, России и Америки. Это "святая земля тоски", место, куда в конечном итоге приходит любовь. Если первая часть трилогии – весна любви Каору и Фудзико, вторая – лето, то роман "Любовь на Итурупе" - зима. В надежде на возрождение Каору отправляется на остров на том берегу, а Фудзико уходит на берег под названием "императорская семья". Но любовь все равно не умирает. И точно так же, как у любви нет конца, так нет его и у романа. Каору любит, не зная раскаяния. Фрагмент из книги Рек – и супруге возлюбленной на руки он полагает
Милого сына; дитя к благовонному лону прижала
Мать, улыбаясь сквозь слезы. Супруг умилился душевно,
Обнял ее и, рукою ласкающий, так говорил ей:
«Добрая! сердце себе не круши неумеренной скорбью.
Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу;
Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный
Муж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится.
Шествуй, любезная, в дом, озаботься своими делами;
Тканьем, пряжей займися, приказывай женам домашним
Дело свое исправлять; а война – мужей озаботит
Всех, наиболе ж меня, в Илионе священном рожденных».
Гомер, «Илиада». Песнь Шестая. Перевод Н.Гнедича
1
Она взглянула на меня и заговорила со мной на языке, который, как ей казалось, должен был понимать. Похоже, она догадалась, что я нездешний, и, наверное, спросила, куда я держу путь. Я посмотрел на ее лицо, изрезанное бесчисленными морщинами, и ответил по-японски:
– Я не понимаю.
Огрубевшие на морском ветру, загорелые медные щеки, опухшие красные руки, по-медвежьи неуклюжая фигура – как у любой бабки, торгующей на рынке. Ее потрескавшаяся кожа, казалось, была покрыта мелкой рыбной чешуей. Она улыбнулась и спросила меня:
– Японец?
– Да, я японец. А вы и по-японски говорите?
